может добить беднягу, но и трогать его нельзя. Сейчас главное – не навредить человеку. Балашов с трудом подавил порыв поднять несчастного и вытащить на воздух. А если у него травма позвоночника или шеи? Где эти чертовы медики – спасатели? Сколько можно ехать! Никита опрометью бросился к двери, высунулся наружу и крикнул в темноту:
– Медики есть? – Не получив ответа, он заорал что было сил: – Врачи есть, я спрашиваю?
Напрасная потеря времени. Не везет так не везет. К нему подскочил Алексей. Выскочил как черт из табакерки, и очень своевременно выскочил. Хоть один реальный человек рядом. Вон какой молодец, фонарь где-то раздобыл.
– Леха, собери изо всех машин аптечки и быстро дуй ко мне. Раненый в салоне. Что там со скорой?
– Едут.
– Мужик на полу валяется без сознания. Хорошо, что ты фонарь раздобыл, а то ни черта понять невозможно.
– Шофер погиб, – тихонько произнес Алексей и протянул Балашову фонарь.
– Уверен?
– Уверен.
– Давай бегом, собирай аптечки по машинам.
– Я быстро, – пообещал Алексей и растворился в темноте.
Балашов вернулся в автобус, осветил салон и ужаснулся. Скрюченный парень, которого он обнаружил первым, оказался не единственной жертвой аварии. В задней части автобуса на полу лежали два тела. Подобраться к ним было довольно сложно, крен оказался достаточно велик, а Балашов прекрасно понимал, что вес его тела может сыграть роль детонатора. Если машина стронется с места и продолжит падение, лично ему не поздоровится. Осторожно, делая остановку после каждого шага и прислушиваясь к поведению искореженной машины, он добрался до пострадавших людей. Все время он лелеял надежду, что они ранены, контужены, что угодно, – но живы. Балашов, добравшись до цели, присел на корточки и стал щупать пульс, прикладывать голову то к одной груди, то к другой в надежде услышать, как бьется сердце. Чуда не произошло. Молодая женщина и мальчик лет одиннадцати были мертвы. Какая жуткая, невероятная несправедливость! Приехать на юг, чтобы погибнуть.
В это время раздался громкий стон, видимо, раненый, которого он обнаружил первым, очнулся. Балашов заставил себя подняться. Этим несчастным уже не помочь, надо спасать парня. Сюрпризы не кончаются, еще один, вернее, одна пострадавшая. При падении юноша накрыл своим телом спутницу, ее практически не видно, поэтому он не заметил ее в первый раз. Ее и сейчас не разглядеть... Да где же спасатели, черт бы их побрал. Словно услышав его зов, в автобус один за другим стали подниматься люди в униформе. Балашова без лишних церемоний отодвинули в сторону и попросили не мешать, а еще лучше – покинуть автобус. Покинуть так покинуть, Никита Александрович не стал возражать, тем более в создавшейся ситуации глупо было обижаться или ожидать политкорректных выражений. Он и сам оказался зол как сто тысяч чертей.
Несмотря на южную нерасторопность и российскую
