незаметно переливалась в серые пески. Кэт и Андрей шли уже много часов, но конца-края пустыни не было видно. Невозмутимость этого мира угнетала. Спокойствие было мертвым.
– Андрей, ты не устал? – спросила Кэт.
Андрей резко остановился, будто налетел на невидимую стену. Обернулся и впился в спутницу ледяным взглядом.
– Ты правда не понимаешь? Ты не чувствуешь?
– Что?! – растерялась Кэт.
– Ничего! Ты ничего не чувствуешь, разве не так?!
Кэт прислушалась к себе и вдруг осознала, что ей не давало покоя все это время, что раздражало, что распирало изнутри. И эта догадка, словно молния, озарила весь этот серый, неподвижный, мертвый мир. Она не чувствует! Не чувствует ничего! Ни дуновения ветра на коже, ни пыли в глазах, ни боли в мышцах, ни урчания желудка. Даже сердце не бьется!
– Мы никогда не устанем, Кэт! – с грустной улыбкой сказал Андрей, увидев в глазах девушки немой ужас. – Никогда не сможем заплакать. Никогда не захотим спать. Нам не нужно есть и пить. Мы не чувствуем прикосновений. Мы ничего не чувствуем, как ты и хотела. Мало кто из людей нас видит – разве что дети и некоторые взрослые в состоянии измененного сознания. Но мы живы. Не знаю, как это возможно. Абсолютно абсурдная с точки зрения науки и здравого смысла ситуация. Ситуация, из которой мне теперь нет выхода.
Кэт села на песок, обхватила руками худые колени. Она не устала, нет! Просто не хотелось идти. Ничего не хотелось.
– Мне страшно!
– Так и должно быть! – Андрей опустился рядом с ней на колени. – Бытие – ужасно. А небытие – еще ужаснее! Ты думала, что это ад. Но это не ад, потому что мучений в обычном понимании здесь нет. Здесь единственная всеобъемлющая и неизбывная мука – пытка отсутствием. Люди не понимают, что есть счастье неосязаемое, счастье самой жизни – счастье дышать, есть, видеть сны. Не знал настоящих мучений тот, кто не терял зрение, слух, способность двигаться, справлять естественные потребности. Люди считают, что самые страшные несчастья обрушиваются на них извне. Но настоящие беды всегда подстерегают и зарождаются внутри.
Девушка вздрогнула от внутреннего холода.
– А смерть тоже зарождается внутри? – шепотом спросила она.
– Конечно! – так же шепотом ответил Андрей. – Как и жизнь!
Андрей и Кэт молча шли по пустыне, глядя под ноги. Каждый думал свою невеселую думу. Кэт посмотрела вперед и увидела вдалеке на песке черную точку.
– Что это такое? – дернула парня за рукав Кэт.
– Человек, – не глядя, ответил Андрей.
– Здесь много людей?
– Больше, чем ты думаешь.
– И что они делают?
– Каждый – свое. Большинство пытается спастись.
– А ты хочешь?
– Хочу! – твердо ответил Андрей. – Но я не знаю как. Теперь – не знаю.
Кэт искоса посмотрела на бледного, изможденного спутника и тихо сказала:
– Прости меня!
Андрей пожал плечами.
– Все-таки, ты единственный, кто оказался небезразличен
