от их социального статуса, места работы и сегодняшних намерений, солнечным и особенно жизнеутверждающим, учитывая то, как рано и подло началась в этом году осень. Две недели сырости и холодов в первую половину сентября вымотали основательно, редкие проблески солнечных лучей не внушали оптимизма, и в них мало кто верил. Но этот день был особый. Солнце несколько дней готовило себе поле для битвы, высовываясь то по утрам, то в обед, а то и вовсе на полчасика перед закатом. И вот сегодня оно еще в восемь утра заявило о себе во всеуслышание. В девять – помогло выбраться из квартиры, а в полдесятого – заиграло бликами на обшарпанных стенах поликлиники. Хлорофитумы и диффенбахии на пыльных окнах радостно откликнулись, одноразовые шприцы в полиэтиленовой упаковке игриво заблестели в лучах дневного света, а к запаху хлорки и эфира добавился скромный и ненавязчивый аромат бабьего лета.
Так торжественно встретила меня районная поликлиника. Но еще более радушным оказался кабинет травматолога.
Мне очень нужен был больничный. И на подольше. Я приготовилась улыбаться как можно шире любому существу, которое я встречу в кабинете. Однако существо оказалось весьма приятным – молодой человек лет тридцати пяти, не красавец, но весьма обаятельный и жизнерадостный, с удовольствием улыбнулся мне в ответ. В то время как я жаловалась на свою судьбу, доктор разглядывал меня явно с интересом, впрочем, интерес этот был весьма обывательский. Таким взглядом рассматривают случайно залетевшего в помещение мотылька на окне или собаку редкой породы, которую встретили в парке.
Поскольку изначально мне казалось, что самый лучший способ получить длительный больничный – прикинуться несчастной, я продолжила игру в бедненькую глупенькую барышню. И доктор мою игру тут же подхватил.
– Так где мы вывихнули ножку, милая?
– На танцах…
– Не девочка уж танцевать так неосторожно. Судя по карточке… ммм… Лена, тридцать годочков уж стукнет через несколько месяцев. Что за танцы-то такие выбрала, а, Лен?
– Танго.
– Вот как: она, значит, танго танцует, а я с ее ножами возись. Ну, показывай свою ножку.
Игра забавляла меня все больше. Игра банальная, сыгранная до нас с доктором много тысяч раз другими людьми, игра, которую сам доктор, видимо, частенько использовал в общении с другими приглянувшимися клиентками. Но она и хороша была, эта игра, своей простотой, своими классическими отношениями мужчины– женщины и доктора – пациентки.
– Профессионально танцуем или в свободное от работы время?
– В качестве досуга.
– Танго… это у нас танец любви, так, по-моему?
– Нет, – ляпнула я, – танец одиночества и похоти.
Доктор удивленно, но в то же время как-то рассеянно взглянул на меня, а сам в это время весьма бережно, но в то же время без всяких вольностей осматривал мою стопу. Прохладными пальцами он ощупал вероятные источники моих горестей. И это было так
