нашу дорогу!..
Полковник Хабаров немедленно приказал отряду идти обратно на Массулу, несмотря на наши с Реза-ханом уговоры и на мое предложение с конной группой заставой идти впереди отряда.
Мы не имели ни малейшего понятия, где установился фронт, но через жителей мы могли это выяснить и установить связь с ним, но полковник Хабаров приказал вновь идти на Массулу.
Еще с большими трудностями, чем в первый раз, только поздним вечером мы добрались до нее, так как и люди, и мулы, и кони были сильно переутомлены. Снежная линия вершин, к счастью, была не широка, и мы ее пересекли без особых трудностей, но для спуска с гор по их восточному, крутому склону дорог не было, склон был каменистый и с колючей травой и очень редко населен.
Большая половина «казаков» шла босыми. Первую ночь отряд остановился на ночлег в поле около одного ручья. Полковник Хабаров был очень хмур, со мной почти не разговаривал, но в то же время, боясь измены со стороны партизан Кучук-хана, меня просил (приказывал) на ночлег останавливаться вместе с ним и чтобы Завялов был бы непременно с нами…
Ниже гор поселения были более частыми, ночлеги более удобными, так же как и питание. Только на 16-й день отряд вышел на шоссейную дорогу главного управления, сзади установившегося фронта, около селения Мын-Жиль»[118].
Но в этот момент, несмотря на тяжелое положение казаков и в том числе острую нехватку лошадей[119], командование Персидской казачьей дивизии разработало стратегический план освобождения всего северного Ирана.
Так, 7 октября 1920 г. есаул Ходалицкий сообщил ротмистру Савичу, начальнику Ардебильского отряда: «Ардебиль. Сегодня предполагается общее наступление всех экспедиционных сил на Энзели. В поддержку этого наступления Вам с 40 пешими казаками под командой наиба 2-го ранга Мамеда Керим Хана с 15 конниками и под командой наиба 3-го ранга Мухтар Низама и с одним французским горным орудием поручика Коченержского, приказываю выступить 8 октября в 8 часов в район расположения Сардара Мухтадыра»[120].
Однако этот план не удалось воплотить в жизнь. Большевики, подтянув дополнительные силы, поспешили опередить казаков. В результате произошел встречный бой. Персидская казачья дивизия столкнулась с превосходящими силами противника. Она не только не выполнила поставленных перед ней задач, но и потерпела поражение и была вынуждена отступить, огрызаясь контрударами и нанося врагу поражения местного значения.
В ходе этих столкновений казаки понесли большие потери. Были жертвы и среди русских инструкторов. Так, 9 октября 1920 г. в бою с большевиками под Козьяном погиб поручик Гараконидзе[121].
Всего же, по данным инструктора дивизии С.М. Калугина, «в боях против большевиков было убито 4 офицера-инструктора»[122] (русских. – Ред.).
Есаул Ходалицкий писал ротмистру Савичу о бое под Козьяном достаточно кратко:
Фадеев П. Указ. соч.
ГАРФ. Ф.4723. Оп.1. Д.6. Л.203.
Там же. Ф.4715. Оп.1. Д.2. Л.43.
Там же. Ф.4723. Оп.1. Д.6. Л.192.
Калугин С. Указ. соч.
