сорвал с себя погоны и заявил ему: «Я служу 20 лет, и никто из русских офицеров меня не смел так ругать, и я ухожу!»
В ответ на это Хабаров заявил: «Боишься идти в экспедицию!»
Еще больше побагровев, Шах сказал: «Я пойду, но кто из нас боится, это мы еще увидим».
Действительно, в этой экспедиции полковник Хабаров проявил трусость. А Реза-хан, сохранив спокойствие и храбрость, благополучно вывел его с отрядом из [затруднительного положения. – Ред.] в труднопроходимом лесу Гиляна.
По ликвидации нас англичанами он не позволил себе ничего оскорбительного по отношению к кому бы то ни было из бывших русских чинов дивизии и всегда был готов им помочь.
Простой солдат – он стал шахом. Воспитанный в военном деле русскими офицерами, он не забыл своих учителей и даже сейчас, встречая оставшихся в Персии наших соплеменников, он всегда оказывает им помощь, разговаривая при встрече и предлагая службу. Так, принимая полковника Филаретова, он дал ему место и даже из своих средств пенсию»[191].
В пользу данного свидетельства о личности Хабарова свидетельствует и капитан П.А. Фадеев. По его словам, в конце сентября, когда большевики повели наступление из Энзели и далее из Решта в глубь Персии, основные силы дивизии (Тегеранский отряд) Хабарова стали отступать. При этом его адъютант капитан Бондырев передал начальнику группы персидских казаков капитану Фадееву для отступления «ждать второго вызова…».
Однако он так и не был получен.
Прошло добрых полчаса. Вызова никакого нет, а артиллерийская стрельба слышна уже далеко сзади нас, под Рештом. И, чтобы не оказаться в окружении красных, с командиром батальона, хорошо говорившим по-русски, мы решили, не дожидаясь вызова, отойти на Пир-Базар.
В Пир-Базаре полковника Хабарова уже не было. Приказ об отходе по телефону будто был мне дан.
Полковник Хабаров отказывался верить мне, что батальон прошел через Решт. По его словам, он оставил Пир-Базар на два часа раньше меня (приказание мне об отходе будто было мне дано по телефону) и через Решт пройти уже не мог, так как он был занят красными.
Не доходя до Решта, он с отрядом повернул вправо и через рисовые поля и болота, утопив двух мулов с пулеметами, смог выйти на шоссе.
Бондырев с артиллерией и обозами успел пересечь Решт до занятия его красными. С ним был и мой Фофанов. Во время этих разговоров пришел Реза-хан, подтвердивший мой доклад на основании донесения командира батальона.
И этому не поверил полковник Хабаров. Был вызван командир батальона – в результате полковник Хабаров был сильно смущен»[192].
А вот другой фрагмент воспоминаний инструктора П.А. Фадеева, в котором он также дает будущему персидскому шаху наилучшую характеристику: «До отъезда на позицию мне было необходимо познакомиться и повидаться с командиром Тегеранского пехотного полка, а именно с тем самым Реза-ханом Пехлеви, исторической
ГАРФ. Ф.5881. Оп.2. Д.289. Лл.13–16.
Фадеев П. Указ. соч
