href="#n_250" type="note">[250].
Там он занимался разными важными делами правителя Эфиопии – от финансов двора до закупок вооружения для эфиопской армии. Его произвел в полковники эфиопской армии Леонтьев, первый русский советник при дворе негуса, «красочный, волевой и яркий искатель приключений», попавший в Эфиопию с Русской миссией в 1895 г.
К тому времени он выгодно женился на «войзере» или, по эфиопским меркам, «боярыне», имел почетное воинское звание «дадиазмач» и, будучи одним из высших иерархов страны, мог зачислять в вооруженные силы по своему усмотрению тех или иных лиц офицерами и производить их в следующий чин[251].
Впрочем, Леонтьев не ел просто так эфиопский хлеб. Очень большую пользу Эфиопии принесла работа его и других русских исследователей на юге страны, особенно топографов, которые помогли уточнить границы страны и закрепить за негусом обширные и богатые территории.
Начало этому было положено именно Леонтьевым, которого эфиопский император за его выдающиеся качества полюбил настолько, что сделал не только главным советником, но и наместником южных провинций, большая часть которых к северо-востоку от озера Рудольфа была присоединена к Эфиопии только благодаря его смелым, продуманным и энергичным действиям.
Причем иногда для установления эфиопского флага требовалось применить силу. Леонтьев умело привлекал для этой цели и французских авантюристов. Сформированный им русско-эфиопо-французский отряд под его командованием успешно сломил слабое и неорганизованное сопротивление местных жителей и установил границу с англичанами в Кении, кое-где даже «подвинув границу» в пользу негуса[252].
В этом отряде работали и сражались в числе прочих русских тогда еще поручик (по другим данным, корнет) И.Ф. Бабичев, барон Шедевр и еще один офицер – Е.В. Сенигов, находившийся в этой стране с 1898 г.
Последнему, тогда еще молодому 26-летнему офицеру, негус подарил крупный кусок земли. Здесь же Сенигов женился на местной красавице и остался постоянно жить. В молодости он симпатизировал народничеству и, попав в Эфиопию, плененный красотой местной природы (особенно на озере Тана), мечтал открыть здесь «нечто вроде демократической коммуны».
Он получил в командование «правое крыло» армии Вольда Гиоргиса, наместника царя в провинции Каффа, фактически синекуру и должен был, казалось бы, забыть свои прежние мечтания.
Однако этого не произошло. С годами он все больше сближался с жизнью местных людей и лишь еще больше желал воплотить идею о коммуне в жизнь. Так, например, он сознательно жил не в европейском доме, а в простой хижине, предаваясь работе художника.
Тогда он тратил большую часть добываемых им денег на эту коммуну. Их объемы были немалыми, учитывая то, что он вел совместный бизнес с крупным торговцем Ханафи Магомедом по перепродаже табака в Россию[253].
Коммунальные дела в итоге не пошли, и он увлекся сбором фольклора
Булыгин П. Русские в Абиссинии // «Сегодня». Рига. 1928. 21 июня. № 165.
«Военно-исторический вестник». 1975. № 45–46. С.12.
Пугач Ю., Чернецов С. Русский офицер на службе императора Эфиопии// Азия и Африка сегодня. 2003. № 1. С.29.
