сказал Артем, подняв трубку.
– Артем Николаевич, это я, Лина. Я уже приехала… – Девушка замолчала, явно не зная, что сказать дальше.
– Добралась нормально? – спросил он.
– Да-да, не беспокойтесь, – поспешно заверила она его.
– Тогда спокойной ночи, Лина.
– И вам спокойной ночи, Артем Николаевич…
На этом все мысли о девушке покинули бы его, если бы час спустя, идя из ванной в спальню, он не заметил бы у стены возле входной двери книжку.
«Эвангелина Ковальска. „Он пришел к ней во сне“», – прочел Артем на бумажной обложке, где была изображена красивая брюнетка, в задумчивости сидящая перед горящим камином.
– Та-ак… – протянул он, – и что бы это могло значить?
На ум приходило лишь одно объяснение: любовный роман, который читает его временная домработница…
Артем поудобнее устроился в постели. Повернул книгу так, чтобы на нее падал свет от лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, и принялся перелистывать страницы. Он был уверен, что не прочтет и нескольких абзацев, но неожиданно для себя увлекся.
Это была сказка, которую взрослая девушка или женщина писала для таких, как она сама. Местами чуть наивная, местами очень трогательная, местами и вовсе фантастическая, но бесконечно красивая во всем, что касается интерьеров, внешности главных героев, их взаимоотношений, как, впрочем, и надлежит быть сказке. Однако Артем уловил главное, и это был отнюдь не сюжет. В книге говорилось о том, каким хочет видеть женщина своего избранника. «Судя по всему, именно вымышленный мир, столь далекий от реальной действительности, делает эти книжки столь притягательными для представительниц женского пола», – подумал он.
Как мужчины иной раз отождествляют себя с каким-нибудь супергероем из боевика или знаменитым футболистом, забившим решающий мяч в решающем матче, так и женщины хотят видеть себя безупречными красавицами с тонко чувствующей душой и любящим сердцем, которым счастье в конце концов непременно улыбнется.
«Бедняжки, – вздохнул Артем, имея в виду прежде всего Лину. – Грустно, когда красивый эрзац заменяет настоящую жизнь. Но где же напастись на всех на вас рыцарей в сияющих доспехах?» Тут он вспомнил Маришечку, ее предшественниц и неожиданно подумал, что в их глазах он, скорее всего, выглядел совсем по-иному, нежели в глазах собственных. Наверное, достаточно эгоистичным и самовлюбленным. «Но они тоже не являли собой образец благородства и чистоты помыслов, – мысленно возразил Артем самому себе. – И уж наверняка за просто так, как Лина, печь мне пирожок ни за что бы не стали».
А почему он решил, что и его временной домработницей не движут тайные помыслы? Решил, и все тут. Прежде всего потому, что даже ежу должно было быть понятно: не светит ей тут ничего. Ни-че-го!
Артем даже удивился, с чего это вдруг так разволновался. Будто невидимая угроза нависла над его привычным образом жизни.
Кладя книжку на тумбочку, он
