чуть не уронив нас обоих. – Чем мне еще прикажешь заниматься в этой глухой дыре? Я нормальный мужик и не могу только и делать, что сидеть около твоей юбки, дожидаясь, снисходительного ответа на наши письма.
Да уж, это еще один повод для расстройства. На три послания моему отцу, отправленные скрытым способом, не позволяющим нас выследить, в который я не вникала, еще не было получено ни одного ответа. Выходит, гнев его на блудную дочь сильнее, чем мы предвидели, и он не готов пока простить меня. А что, если… Нет, такое развитие событий невозможно, он строг, но отходчив и к посторонним, а уж мне-то никогда по-настоящему не пришлось познать на себе его злость и даже строгость. Просто ему тоже нужно больше времени. Кажется, в моей жизни настал какой-то странный период ожидания улучшений, но сетовать на это я не собиралась. Ведь знала, на что иду.
– Если тебе так скучно, то ты мог бы охотиться или выходить в море с рыбаками, чтобы посмотреть на их работу, но не гробить свое здоровье в кабаке…
– Прекрати! – оттолкнул меня Алмер. – Может ты и аристократка по рождению, Мунни, а я простолюдин, но не забывай, что теперь ты моя жена, а негоже жене поучать мужа. Лучше забирайся в постель и дай мне то, что по праву мое. Давай, милая, скорее, знаешь ведь – я ненавижу терпеть.
Я опустила глаза и отступила дальше, ускользая от его рук, начавших пробираться мне под юбки.
– Не нужно, Альми, – покачала я головой, отводя глаза. – Мне нельзя сегодня.
Супруг нахмурился, как если бы и не сразу понял, о чем я, а потом его челюсти сжались до хруста и взгляд стал злым.
– Опять? – отрывисто спросил он и резко поднялся. – Да во имя Пресветлой Даиг, Мунна, разве ты не знаешь, что твоя беременность повышает наши шансы? Твой старик не сможет не растаять, узнав о том, что у него будет внук! И уж точно не покусится на жизнь его отца!
Унижение и обида вспыхнули во мне, заставляя вскинуть голову.
– Но что я могу сделать? – раздраженно возразила, сжав кулаки. – Разве я нарочно как-то препятствую зачатию?
– А разве нет? – еще больше повысил голос Алмер, поднимаясь. – Ты же меня подпускаешь к себе как можно реже! Такое чувство, что это каторга для тебя! Что, небось, уже сто раз пожалела о своем выборе и считаешь, что слишком хороша для меня?
– Что ты несешь? Я сбежала с тобой из дому, бросив все, не забыл?
– Ну да, и оказала уже этим такую великую честь, что просить еще чего-то – неимоверная наглость с моей стороны?
– К чему эти упреки и такой тон! – С какой стати я должна оправдываться или чувствовать себя в чем-то виноватой?! – Я твоя законная жена!
– Ну так вспоминай об этом почаще в постели, а не лежи с лицом мученицы! – выкрикнул муж мне, а ощущение было, что ударил.
– Но мне больно, а я ведь просила тебя…
– Ой, замолчи! – пренебрежительно отмахнулся он от меня, как от обманщицы. – Да какой нормальной женщине
