Я, ей-богу, побоюсь жить и работать в самом высоком в Евразии здании, если его собирали люди, всю жизнь прожившие в юрте… Неужели вы не можете позволить себе добросовестных немецких рабочих?
– Можем, отчего не можем… Думали уже. Да они столько пива жрут, печень ни к черту, – пространно объяснил Кротов. – И работают у нас, кстати, не киргизы, а таджики. Они непьющие.
– Техника безопасности? – понимающе кивнул очкастый. – Ну с немцами вы меня удивили, конечно. А таджики у вас тут ухоженные, не то что в этой псевдосталинке на Тверской…
– Обижаете, – ухмыльнулся Кротов. – У нас тут трехмесячный курс реабилитации. Чуть ли не чистка организма получается. Они все такими живчиками становятся, подтянутыми – одно загляденье.
– Приятно иметь дело с таким современным, рачительным хозяином, – широко улыбнулся третий из гостей, высокий и худой мужчина с узким черепом и скверно замаскированной плешью.
– Ну, знаете… Они ведь точно такие же люди, как мы, – развел руками Кротов и зачем-то добавил: – по счастью…
Слава Аллаху! Голова раскалывалась, рот, нос и глотку переполнял омерзительный горько-кислый смрад, но он был жив. Собрав все силы, Абдурахим приподнял с подушки голову и осмотрелся. Он лежал на каталке, совершенно нагой и прикрытый лишь сиротливой простынкой в застиранных кровавых разводах. В нескольких шагах от него находился большой операционный стол, над которым сгорбились трое облаченных в зеленые хирургические костюмы. Что же случилось? Абдурахим помнил шпатель, стремянку, провода… Чуть не убило током, но его спасли! Воистину, русская медицина способна на чудеса. Случись такое даже в самом Душанбе, уже до захода солнца Абдурахима закопали бы, чтобы не кормить мух.
Он хотел было сказать докторам спасибо, но голос еще не вернулся к нему. Это Аллах его уберег: приглядевшись к тому, что происходило на операционном столе, Абдурахим похолодел.
Трудно дыша в пластиковый намордник, от которого к прозрачным электрическим мехам уходил гофрированный шланг, на столе лежал его знакомый плиточник, Фахраддин. Похоже было, бедняге крепко досталось: возившиеся с ним врачи были основательно перемазаны кровью. Абдурахим закрыл глаза и попросил Бога, чтобы тот помог Фахраддину выбраться из этой передряги целым. Что же могло с ним приключиться? Неужели сорвался с высоты?
– Пече! – произнес незнакомое слово один из врачей, и сразу вслед за этим что-то тяжело хлюпнуло.
Абдурахим навострил уши. Иностранец?
– Переворачиваем!
Нет, вроде говорят по-русски. Просто надо было старательнее учить язык, чтобы все-все понимать, а не только про строительство.
– Почки! – лязгнул хирург, и Абдурахим приоткрыл один глаз.
Уж это слово он знал хорошо: таджикские почки – лакомая цель для милиции и скинхедов, одни норовят угодить в них резиновой дубинкой, другие – засадить заточку…
Помощник
