ширпотребом, в который Лена привыкла здесь одеваться.
Пока девушка натягивала рубашку и брюки, мужчина успел нацепить парадный мундир, достал два чемодана и всучил их Лене:
– Идешь за мной, не говоришь ни слова. Ты – солдат, которого отправили тащить офицеру багаж.
Лена кивнула, краем глаза посмотрела на себя в зеркало, которое проявилось на стене вместе со шкафом… и почувствовала, как у нее отвисает челюсть. Там и в самом деле отражался рыжий веснушчатый парень лет двадцати пяти, в мундире рядового какой-то технической службы.
Рагнар, заметив оторопелое выражение лица девушки, довольно хмыкнул, повесил на плечо легкую сумку и неторопливо пошел на выход. Взгляд у него по-прежнему был удовлетворенный, вот только на пыхтевшую за ним Лену-«рядового» он теперь посматривал, как на мебель.
Первый же встреченный офицер отдал честь, затем искренне поздравил:
– Вам все-таки подписали отпуск, ворон Рагнар? Смотрю, чемоданы собрали так, что не утащишь?
– Да. Сразу за два года.
– Рад за вас. Если кто и заслужил за последние месяцы отдых, так это вы.
– Спасибо. А сейчас извиняюсь, тороплюсь. Пока начальство не передумало.
Дальше ворон двинулся быстрым шагом, Лена за ним еле поспевала. К ее удивлению, все встреченные тоже поздравляли Рагнара с заслуженным отпуском. Да, его побаивались, как и любых воронов, но при этом именно Рагнара сослуживцы явно очень уважали.
Из военного городка до центра станции шла отдельная персональная ветка монорельса. Лена закинула чемоданы в багажный отсек, потом, повинуясь приказу: «Поможешь дотащить до вокзала», зашла следом в вагон. Всю дорогу пришлось стоять под насмешливо-снисходительным взглядом ворона: рядовой не имел права сидеть в присутствии офицеров. На конечной остановке – центральном пересадочном узле – оказалось многолюдно, несмотря на то что по времени станции было еще раннее утро. Ярко горело освещение, сверкала и шумела назойливая реклама. Чемоданы быстро перекочевали в следующий поезд… а дальше Рагнар вдруг обнял девушку, крепко прижал к себе и вместе с ней сделал шаг к стене. Притиснутая ухом к груди Лена слышала, как бешено стучит у него сердце. Сама при этом сообразила, что краснеет, а уши пылают пунцовым. Почему-то в голову упорно полезли картины того, что между ними происходило меньше часа назад.
Сколько они так простояли, Лена не поняла. Секунду? Минуту? Час? Вечность? Наконец Рагнар ее отпустил, но руку по-прежнему крепко держал в своей.
– Все. Мы с тобой сели в поезд до вокзала. Это подтвердят и камеры, в том числе и как мы вышли уже на вокзале. А теперь, – он хищно оскалился, – заметаем следы и ищем транспорт.
На этих словах Лене показалось, будто она спит на ходу и все вокруг – сон. Захотелось как следует протереть глаза или посильнее себя ущипнуть, чтобы проснуться. Мундира на Рагнаре больше не было. Вместо него – аляповатые легкие брюки и рубашка с длинным рукавом. Да
