в плоть. Глядя, как дымящийся бальзам наполняет емкость, он терпеливо стоял, ожидая, пока упадет последняя капля. Взяв полный мешок с колышушейся на поверхности красной пеной, он отнес его к холодильнику, занимавшему половину кухонного пространства, в таких на бойнях держат свежее мясо. Для длительного хранения бальзама требуется определенная температура.
Процедура длилась, как обычно, всего пятнадцать минут. Вскрыв ларец с помощью отточенного лезвия, достал из него сокровища и бережно разложил вокруг. А в самом конце, усердно потрудившись (с детства привык приберегать сладкое напоследок) и забрызгав руки по локоть бальзамом, убийца извлек артефакт – главный источник жизни на Земле. Стоя на коленях перед иссеченным ларцом, он поднял артефакт на окровавленных ладонях. Сохраняя почтение, благоговейно поцеловал, оставив на окровавленной поверхности четкий отпечаток губ. Наслаждаясь первозданной красотой артефакта, он долго не мог оторваться от захватывающего зрелища. Любуясь, убийца осторожно положил сочащуюся кровью массу в нужную выемку среди начерченных мелом голубых линий. К счастью, снаружи сегодня царствует Луна, жаждущая напитать божественный артефакт необходимой ему энергией. Теперь пора погрузиться в медитацию, а после выхода из нее – отвезти ларец с сокровищами в город, вернуться и лечь спать, ему рано вставать на работу. Его лицо отекло от бессонницы, но ничего не поделаешь – когда приходит период процедур, времени ни на что не остается. Отдохнет потом. На пляже.
На полу вспыхнули пять черных свечей. Он сел в позу для медитации и мгновенно, буквально за две минуты, вошел в транс. На этот раз он увидел себя в Лондоне – в одном из грязных сырых переулков осеннего Ист-Энда. От него, крича, убегала женщина, а он гнался за ней, и крылатка на плечах величаво развевалась при мертвенно-бледном свете Луны. Без особых усилий он догнал ее, оглушил ударом, сомкнул руки на горле. Едва дождавшись, пока женщина утратит жизненные силы, он нетерпеливо вскрыл ее ларец. В центр головы ударили белые, отлично видимые лучи энергии, исходившие из ларца, сотрясая невиданными ощущениями, заставляя подавлять вопль удовольствия. Жилы наполнились бурлящим огнем, мозг опутали щупальца, запускавшие свои отростки во все главные центры наслаждения. Никто не знал, что дают ларцы. Это был его секрет.
Он увидел газеты, напечатанные на дешевой бумаге, с аршинными заголовками: «ДЖЕК ПОТРОШИТЕЛЬ НАНОСИТ УДАР СНОВА». Конечно, посылка в Скотланд-Ярд лишнего, ненужного ему артефакта, сопровождаемого письмом с кучей грамматических ошибок, была глупым хвастовством, излишком мальчишества, что не пристало такому умному и серьезному человеку, как он. Дескать, поймайте меня, если сможете, тупоголовые кретины. Впоследствии он устыдился – не следует так откровенно работать на жадную до сенсаций публику. Настоящий мастер никогда не покажет своего истинного лица. Но был и жирный плюс – письмо, отправленное в полицию, стало настоящей пиар-кампанией,
