кто там может нарисоваться в такое-то время? Но хозяйка напугана как последняя дура, каковой она, собственно, и является. Эти богатые сучки не знают, куда девать деньги. Поставила три дополнительные камеры, перевела их с Максимом на круглосуточное дежурство. Один спит, другой бодрствует. И все из-за маньяка, который ловит и режет на полосочки звездных баб на московских улицах. А его хозяйка считает себя звездой первой величины, ну да, она ж выпустила штук пять книжек про стерв на Трехрублевке, ставших бестселлерами. Кто бы глаза ей разул. Да на одном Трехрублевском шоссе (не говоря уж про Петроград) столько гребаных дутых звезд обитает, что этот маньяк вусмерть упахается – работы хватит как минимум лет на двадцать. Пока до его хозяйки очередь дойдет, ей уже самой жизнь станет не мила с бесконечными пластическими операциями, рожа и без ножа от улыбки треснет. Теперь вот она спит, Максим дрыхнет на диванчике в соседней комнате, а он тут торчи и пялься на дорогу перед хозяйкиным коттеджем до десяти утра. Спору нет, охранником трудиться не так уж напряжно, но так в основном думают те, кто с такой работой близко не знаком. Сидеть на картофельном складе – оно да, сутки пашешь, трое дома, но когда у тебя в работодателях истеричка, которая, чуть что, топает ногами и орет: «Я за что вам деньги плачу? Всех уволю, козлы!» – тут за одни сутки год жизни потеряешь. Да он и сам уволится, денег вот только подкопит – и все, гудбай. Откроет тренажерный зал, чтобы люди могли себе мускулы качать, – попрут толпой, глядя на него. Он же живая иллюстрация пользы фитнеса – бицепсы с литровую банку, мускулы на животе – хоть кирпичи клади, щеки – как топором вырублены. Девки с ума сходят – без разговора с разбегу в постель прыгают. Еще бы, его телосложению даже Шварценеггер – и тот черной завистью позавидует.
Отодвинув стакан с осточертевшим кофе, Михаил снова бросил тоскливый взгляд на мониторы, где царила полнейшая тишь да гладь. В комнатке тесновато, толком и не развернешься – держат, словно в консервной банке, за людей не считают. Всю ночь они с Максом пасутся в специально оборудованной холодной пристройке: теперь новое трехрублевское купечество брезгует охрану домой пускать: не дай бог, затопчут сапогами коврики от Версаче. Дом и без того настолько укреплен, мышь не проберется: снаружи – бетонный забор, поверху – колючая проволока под электрическим напряжением, изнутри – капканы на волка. Взвод спецназа в полной экипировке не смог бы этот коттедж штурмом взять, а не то что какой-то бледный любитель с ножиком. Неделю назад папарацци нарезали круги вокруг дома, все хотели заснять, как голая писательница из сауны в снег сигает. Ихний фотограф-папарацци на самую высокую сосну залез, да оттуда и сверзился: ни одного кадра не щелкнул, зато обе ноги в гипсе.
Он выкинул полупустой стаканчик в корзину с мусором. Даже если бы маньяк прорвался на территорию коттеджа (а это возможно только в случае его прилета на штурмовом вертолете «Апач») – что бы случилось? Стены пристройки охраны бронированы, стекла – пуленепробиваемые, кнопка сигнализации тут же шлет тревогу на ближайший пункт полиции, сразу
