иди сюда, – откликнулась Алла Сергеевна.
– Что, тебе плохо? – Катя вмиг забыла про писателя. Мать лежала на кровати. – Мама, сейчас «Скорую» вызовем. Почему ты мне не позвонила? Я бы с работы отпросилась.
– Катя, послушай меня. Похорони меня в Орджоникидзе. Рядом с Асланом. Пообещай мне. Я знаю, это сложно, но пусть Регина тебе поможет.
– Мама, ну что ты такое говоришь? Перестань. Сейчас врача вызову, он тебе укол сделает, сразу легче станет.
– Нет, Катенька, не станет. Уже не станет.
Алла Сергеевна умерла рано утром. Катя всю ночь просидела у ее постели, а часа в четыре утра задремала. Очнулась как от толчка. Мать не дышала. А Катя вдруг вспомнила. Как она сидела вот так же ночью и качала Коленьку. Задремала буквально на секунду, а Коленька дышать перестал. Детский кошмар повторился.
Потом все было как во сне. Катя звонила Регине, плакала, передавала просьбу Аллы Сергеевны. Регина тоже плакала, обещала все устроить.
Так Катя опять оказалась в Орджоникидзе. Опять была толпа из незнакомых лиц – Регининых родственников. Катя выхватила только одно – Регинино. Она действительно все устроила. Все на себя взяла – и поминки, и похороны.
Катя шла, куда вели, сидела там, куда сажали. У нее с собой даже платья черного не было. Регина дала ей свою юбку, шаль черную, повязку на голову по осетинской традиции повязала.
Людей было не много. Да и тех, кто был, Катя не знала. Слова говорили по-осетински, Катя не понимала. Она стояла и смотрела не на свежий холмик, заваленный цветами, а на могилу рядом – с общей мраморной плитой. Два портрета, фамилия и имена – Аслан и Лиана.
Лиана? Кто такая Лиана? Катя вглядывалась в лицо женщины, высеченное в камне. Не узнавала – молодая осетинка. Была смутная догадка, которую Катя отогнала, – жена дяди Аслана, мать Нины. Та женщина из ее детства, которая травки заваривала и напугала ее гаданием на кофейной гуще. Но совсем не похожа.
Вечером были столы, люди. Регина бегала с тарелками.
– Я пойду пройдусь, – сказала Катя подруге.
– Куда ты? Заблудишься. Давай я с тобой?
– Нет, я одна хочу. Я помню.
Катя, когда собирала документы Аллы Сергеевны, нашла в бумагах матери смятую бумажку с адресом. На бумажке было написано – Аслан.
Катя вышла на улицу. Дошла до автобусной остановки. Села. Ехала, вглядываясь в дома, дворы, улицы, пытаясь узнать. Ничего знакомого. Спросила у водителя, где выходить. Тот резко затормозил и открыл переднюю дверь: «Сейчас». Остановку проехали. «Иди прямо, вон туда», – сказал водитель.
Катя пошла. Дом она узнала сразу. Поднялась на этаж, постучала в знакомую дверь. Дверь открыла маленькая девочка.
– Здравствуй, а Нина здесь живет? – спросила Катя девочку.
Малышка улыбалась и молчала.
В коридор вышла женщина. Нина.
– Нина, здравствуй, ты меня помнишь? Я – Катя, дочь Аллы Сергеевны.
– Узнала, узнала, проходи.
