им даст. А с учётом того, что детская смертность была сведена практически к нулю титанической работой по профилактике заболеваний и общей гигиене Дарьей и её коллегами, прирост населения был высоким. Плюс к этому отсутствовала обычная на Руси смертность крестьян от голода, войн, набегов или болезней. Соколов на встрече со старостами всех поселений, включая польско-литовского, сказал им прямо: всё, что от них сейчас нужно, – это не подати, барщина и прочие прелести феодалыцины, а дети. И чем больше – тем лучше. По словам Соколова, княжество помогать будет каждой семье. Постоянно растущее поголовье коз, овец, свиней, оленей, а теперь ещё и коров, привозимых Вигарем телятами с того берега Байкала, позволяло это сделать. Земли, обрабатываемой крестьянами, дозволялось брать столько, сколько они смогли обработать, тут и выручала их обычная многодетность. Основная проблема была связана со вспашкой – олени, впряжённые в плуг, были слишком норовистые, упрямые. То и дело вставали на дыбы, взбрыкивая передними ногами, а то и просто ложились на землю. И крестьяне и тунгусы понукали их, гладили, ласково уговаривая, но лишь малая часть их была способна работать с плугом или бороной. В этом смысле коровы были куда работоспособней, но проблема была в одном – пока их было очень мало, всего шестнадцать голов на все посёлки. Конечно, привычней было бы видеть за плугом лошадь, но наличием оных ангарцы похвастать не могли, имелось лишь семь коней у казаков, но все они были необходимы для патрулирования берегов Ангары. Лишь у крестьян в Васильеве имелось шесть жеребят, выменянных у бурят.
Переселенцы явно были довольны своей судьбой, они были освобождены от всех видов тягла, за исключением третьей части урожая, обязательной школы для детей и зимнего обучения воинскому делу юношей и мужиков, когда у крестьян появлялось свободное от работ время.
Россияне же, пришедшие в этот мир гостями, имели по три ребёнка максимум, у некоторых было по четверо, – сказывался ещё менталитет людей будущего. Итого выходило, что княжество Ангарское располагало на конец 1635 года чуть более чем полуторатысячным населением, включая до трёх сотен местных тунгусов и бурят, большей частью в виде жён, живущих в посёлках.
Всего посёлков насчитывалось уже десять, из них – две крепости. Удинская крепость, потерявшая значение форпоста, потеряла и в населении – почти две трети её состава было переведено во Владиангарск. В Удинске начальником остался Карпинский, произведённый в капитаны. Литвинский Илимск был под присмотром владиангарцев майора Петренко.
Соколов на следующий год запланировал свой переезд в Ангарск, который с того момента становился бы столицей Ангарии. В Белореченске же оставался начальником капитан Новиков, его люди опекали и Усолье. Иркутское поселение находилось под опекой форта и села Васильева, где командовал капитан Васильев, очень гордясь поселением имени себя. В Новоземельске всё также начальствовал Смирнов, готовя пока ещё сержанта Васина к Амуру. Ставший
