Желтая стрела. Виктор Пелевин

      – Что? – спросил Хан. – Ты про проводника?

      – Нет. Если я опять стану пассажиром.

      – Надо просто перестать им быть, и все. Это со всеми нами иногда бывает.

      – Что значит – со всеми нами? Нас что, здесь много?

      – Я думаю, да, – сказал Хан. – Должно быть много, только мы друг друга не знаем. Раньше точно было много.

      – Скажи, а от кого ты про все это первый раз узнал?

      – Не знаю, – сказал Хан, – я их не видел.

      – Как это? Как ты мог что-то узнать от тех, кого ты не видел?

      – А вот так, – сказал Хан, и Андрей понял, что тот не собирается дальше развивать эту тему.

      – Ну а где они сейчас? – спросил он.

      – Я думаю, что они там, – сказал Хан и кивнул за окно, где плыло бесконечное поле, заросшее травой, по которой, как по воде, шли волны от ветра.

      – Они умерли?

      – Они сошли. Однажды ночью, когда поезд остановился, они открыли дверь и сошли.

      – По-моему, ты что-то путаешь, – сказал Андрей. – «Желтая стрела» не останавливается никогда. Это все знают.

      – Послушай, – сказал Хан, – опомнись. Пассажиры не знают, как называется поезд, в котором они едут. Они даже не знают, что они пассажиры. Что они вообще могут знать?