«Кролик в желе», – сказала я. – Катя не покормила кошку.
– Ты молодец! – удостоил меня похвалы Егор. – Ухватила суть. Екатерина обожала Муру, она вечно описывала в блоге ее проделки, а если уезжала в отпуск, всегда нанимала женщину, которая жила в ее квартире и ухаживала за кисой. По логике вещей…
– …Катя должна была, замыслив распрощаться с жизнью, пристроить Муру в хорошие руки, – перебил его Димон. – Катя не собиралась умирать! Кошка – это аргумент.
– Но не для милиции, – заявила Валентина, – гоблины в форме сразу решили: это суицид, и живенько умыли потные лапы!
Я вздохнула. Если б Коробков не имел дома четырех кисок, над которыми трясется, как клуша над цыплятами, он бы тоже отмел в сторону разговоры о Муре.
– Она ей даже поужинать не дала, – продолжал Коробок. – А что сразу делает владелец домашнего животного, когда возвращается домой?
– Немедленно подносит харч коту! – не замедлил с ответом Егор. – Не знаю, как другие, а я поступаю именно так!
В глазах Димона вспыхнул интерес.
– У тебя есть кошка?
– Бонапарт, – кивнул Гордин. – Мужик, красавец! Шерсть лиловая с серым отливом.
– Сел на любимого конька, – фыркнула Валентина, – сейчас его понесет, не остановить!
– А у меня четыре дамы, – объявил Коробок. – Окрас розовое золото!
Я откашлялась и решила вернуть кошатников к основной теме беседы.
– Полагаю, когда Катя вернулась с работы, она очень хотела есть, поэтому, прежде чем угостить Муру, взяла из холодильника бутылку, в два глотка опустошила ее и сожгла пищевод.
– Вам не кажется странным такое совпадение? – насупился Егор. – Алла лежит в клинике с изуродованным лицом, а ее лучшая подруга Катя погибает, выпив средство для чистки унитазов.
– Как отрава попала в бутылку? – спросил Коробок.
Егор задвигал мышкой.
– Я сейчас покажу съемку охраны супермаркета. За день до смерти, вечер, магазин возле дома Кати. Обратите внимание, камера наблюдения запечатлела Бочкину. Вот она берет яблоки, переходит к молоку, снимает со стеллажа йогурт, движется в ряды с консервами и там прихватывает кисель. Теперь касса, оплата чека, выход. Никто к Бочкиной не подходил, ее покупки не трогал, бесед не затевал. Кисель она приобрела в двадцать три пятнадцать, до подъезда ей идти тихим шагом менее трех минут.
– Может, она встретила кого-то во дворе? – предположила я. – Там камер нет, остановилась поболтать, а человек подменил бутылку.
– Для этого он должен был знать, что Катя поспешит перед сном в супермаркет и купит там конкретный напиток, – резонно заметил Приходько.
Но у меня иногда случаются приступы упрямства, поэтому я возразила:
– Убийца мог следить за девушкой. Увидел, что она отоварилась киселем, прихватил такой же, а затем подменил содержимое.
– И у него в кармане была бутылка
