тоже не достиг моих ушей – ему было не под силу перекричать рев разъяренного Сандаварга. А он, обезоружив калеку, не стал сразу добивать его, пусть даже Убби не терпелось с ним расквитаться. Вместо этого северянин предпочел разобраться с более опасным врагом, который, выставив перед собой шпагу и дагу, поспешно поднимался с палубы.
Он успел встать лишь на одно колено, когда Убби, молниеносно скинув с запястья намотанную на него цепь, одним броском захлестнул ею противнику сразу обе руки. Ее звенья тут же зацепились за крестовины шпаги и даги. Гвардеец рванулся, силясь высвободить оружие, но, пока он дергался, Сандаварг крутанул цепь еще дважды и еще крепче опутал ею врага.
Кабальеро угодил впросак и бросился на Убби, стараясь не дать тому укоротить свой «поводок». Но было слишком поздно. Припадающий на раненую ногу северянин уже держал пленника под контролем. И держал столь же надежно, как до этого он контролировал брата Ярнклота, который находился сейчас на противоположном конце цепи.
Чтобы отразить оба клинка, Сандаваргу стоило лишь стегануть цепью вбок и сбить таким образом вражескую атаку. После чего изловить споткнувшегося гвардейца за шею и свернуть ее одним мощным рывком. А напоследок проделать то же самое с последним живым гвардейцем. Которому, правда, пришлось перед этим сломать и вторую руку, потому что зажатая в ней дага мешала краснокожему дотянуться до горла своего обидчика…
Не считая полученного Убби легкого, но досадного ранения, тот вновь показал себя на высоте. Чему он не преминул громогласно порадоваться. Мне же радоваться было еще рановато: восемь удержавшихся на трейлере кабальеро не оставляли решимости перебраться по сцепке на буксир. Поэтому я крикнул прячущейся в моторном отсеке Малабоните, чтобы она вернулась к «Плаксе» и поскорее предотвратила это вторжение.
Когда гвардейцы узрели вновь нацеленную на них баллестираду, отступать им было слишком поздно. Трое из восьми захватчиков уже перебрались на сцепное устройство и теперь пытались устоять на его распорках, дабы не навернуться под колеса. Еще один смельчак спускался к товарищам по передней стенке трейлера. Четверо сидящих на крыше кабальеро первыми заметили возвращение Долорес и тут же предупредительно загалдели. Предупредительно и испуганно: еще бы, ведь они полагали, что наш бортстрелок угодил под «би-джи» и давно мертв!
«Воскресшая» Малабонита вмиг развеяла это их фатальное заблуждение. Дорвавшись до орудия, она выплеснула всю свою накопившуюся за день ярость на этих отважных, но ненавистных нам парней. Первым делом дочь алькальда Сесара выпустила пару болтов по тем врагам, которые еще не покинули прицеп. И когда половина из этой четверки была перебита, а оставшиеся захватчики попадали ниц и отползли от края крыши, Долорес переключилась на тех врагов, которым скрыться от ее гнева было намного сложнее.
В свое время я истратил уйму снарядов, чтобы научить Малабониту стрелять из палубных орудий. И не зря. В том,
