вот как мы поступим. Я попросила прислать змеелова и криминалистов. Как только змею уберут, криминалисты займутся твоим почтовым ящиком. Если нам повезет, кто-то оставил на нем свои пальчики.
Не могу представить, чтобы кто-то оказался настолько глуп, но она права – следует хотя бы попытаться.
– Хорошо, – говорю ей. – Буду ждать их здесь.
– Я уже еду.
Когда ярко-голубое небо над моей головой выцветает до тускло-оранжевого, а зелень деревьев превращается в черные резкие тени, Ланни спускается по склону ко мне. Ветер уже утих, озеро совершенно недвижно. Большинство лодок пришвартованы у причалов.
Я стою в шести футах от почтового ящика, не сводя с него взгляда.
– Мам? – спрашивает Ланни.
– Возвращайся в дом, – говорю. Я смотрю на почтовый ящик – вероятно, слегка загипнотизированно. – Я скоро приду. Мне нужно кое-кого дождаться.
– Ну… ладно. – Она не понимает, что я делаю и какие вопросы тут можно задать. – Ну что, нам начинать готовить курицу или как?
– Да, – говорю я ей. – Готовьте. Спасибо, солнышко.
– Ладно. – Ланни не уходит. – Мам, с тобой всё в порядке?
– Всё хорошо. – Она хмурится, глядя на меня. – Солнышко, мне просто… нужно немного времени, ладно? Нужно кое-что сделать. А ты иди. Скажи Сэму, что со мной всё хорошо.
Потому что я знаю, что следующим сюда спустится Сэм.
Ланни отлично понимает, что я не говорю всю правду – а я не говорю, потому что забочусь о безопасности дочери, – но в конце концов она уходит. Мне нравится этот ее инстинкт: сомневаться во всем. В будущем он ей пригодится, даже в общении со мной. И я рада, что она не осталась. Я остро осознаю – и все острее по мере того, как вокруг темнеет, – что стою здесь одна, на открытом месте, и вряд ли змея в ящике является единственной угрозой. Что, если человек, подложивший ее туда, вернется? Что, если он прямо сейчас прячется у меня за спиной? Я сдаюсь. Поспешно озираюсь по сторонам, пока моя дочь поднимается вверх по склону.
Вокруг никого нет. Я не вижу никаких опасностей.
Но это не означает, что их нет. Они просто ждут своего часа.
2. Гвен
Змеелов прибывает минут через десять. Это суровый мужчина, выглядящий так, как будто целыми неделями не выходит из леса, и мне это не нравится. Или он мне не нравится. Или все это сразу.
– Я приехал за этой змеей, – говорит он.
– Документы, – коротко говорю я.
Он моргает:
– Что?
– Предъявите мне свои документы. Я вас не знаю, и я вооружена. – Ставлю ноги в прочную бойцовскую стойку, перенеся вес на срединную линию и пружиня коленями. Я не знаю, знакома ли ему это стойка, однако взирает он на меня с подозрением. Вероятно, считает, что у меня паранойя.
Что ж, в этом он прав.
– Хорошо. – Поднимает обе руки вверх. – Конечно. Я достану документы, ладно?
