style="font-size:15px;"> – Так там, на излучине, течение знаешь какое сильное! – напомнил Никита. – Было бы, наоборот, странно, если б нашли! Тело снесло вниз по течению. Может, вообще в Каспий.
– И выжить он никак не мог, – авторитетно произнес Тимофей. – У него были увечья и ожоги, несовместимые с жизнью. К тому же там с обрыва до воды метров тридцать, не меньше! Так что ничего от Онойко не осталось. А то, что осталось, пошло на прокорм рыбам и ракам.
– Брр… Никогда больше не буду есть раков… – передернулась Оксана. – Они же мертвецами питаются! Как подумаю, что один из них, возможно, и дядей Крюком закусил…
– Те раки давно уже подохли! Или еще двадцать пять лет назад в чью-то кастрюлю приземлились! – засмеялся Никита. – А знаете, что я предлагаю? Раз уж сегодня двадцать пятая годовщина со дня смерти Онойко, точнее, с той кошмарной ночи, то надо это дело отметить – съездить на место его кончины. Венок возложить, так сказать. И смачно плюнуть.
Марина тут же заявила, что идея совершенно неуместная и ей хочется обратно в центр города. Зато Оксана, чувствуя, что Никита разошелся не на шутку, рьяно поддержала затею. Тимофей колебался. Но еще до того, как было принято окончательное решение, Никита на пустой трассе развернул кабриолет и помчался в противоположном направлении.
Скоро на горе показалась психиатрическая больница, та самая, где четверть века назад держали взаперти маньяка «дядю Крюка». Некоторые из окон здания лучились призрачным сиреневым светом.
– То место недалеко отсюда, – сообщил Никита. – Тимыч, помнишь, в детстве мы часто сюда ходили? А ведь классное местечко – тихое, спокойное…
– И с покойниками! – добавил со смешком Тимофей. – Старое кладбище – такой класс! А помнишь, мы как-то решили проверить, как долго кости в земле сохраняются? И начали одну старую могилу разрывать…
– Ага, – с хохотом поддакнул Никита. – Дело уже под вечер было, мы и так на взводе были, а потом что-то в кустах зашуршало… И мы бросились оттуда наутек!
– А когда на следующее утро пришли, – продолжил Тима, – видим: могила, которую мы пытались разрыть, но так и не успели, кем-то раскопана. Подходим к краю – и слышим противное чавканье. Так, будто кто-то кости грызет. Хоть и день был, и солнце сияло, но все равно нам жутко стало. Потому что на заброшенном кладбище никого, кроме нас, не было.
– Кроме нас и мертвяков, – добавил утробным тоном Никита. – Ну и упырей, само собой.
– Мальчики, мне так страшно, что я сейчас описаюсь! – ойкнула Оксана.
– Вот подходим мы к краю могилы… – вещал Тима. – Точнее, подползаем по-пластунски. Осторожно заглядываем и видим…
Он сделал кошмарную паузу. А Никита, подвывая, подхватил:
– И видим – трухлявый гроб, в нем – скелет, обтянутый пергаментной кожей, а около гроба кто-то сидит на корточках. Кто-то крошечный, вряд ли больше пятилетнего ребенка. Лица не видно, так как к нам спиной сидит. Видно только, что голова
