мистера Фоскера сидящим на стуле около дивана, где расположился отец. Оба джентльмена изучали какие-то бумаги, и мистер Мэйвуд мягко отсылал девочку пойти поиграть или позаниматься.
Мисс Брук, похоже, очень заинтересовалась приезжим, поскольку старалась как можно чаще попадаться ему на глаза и непременно заговаривала с ним о каких-нибудь пустяках. Но мистер Фоскер то ли не понимал, то ли намеренно не замечал любезного внимания старой девы, и уязвленная мисс Брук еще больше изводила Сару своими придирками и нотациями.
Дядя разговаривал с племянницей ласково и явно сочувствовал девочке, заполучившей столь малоприятную гувернантку, чем заслужил симпатии племянницы. Мистер Фоскер был подобающим образом одет и причесан, и Сара недоумевала – дядя не походил на бедного человека, в ее представлении. Однако же у него не имелось собственного поместья и экипажа, а это говорило в пользу его бедности, и девочка думала: «Жаль, что он не приехал к нам в прошлом году, нам с отцом было бы веселее, дядя мог и вовсе жить с нами, ездить с отцом на охоту и в гости, помогать управляться с делами... Вот если бы еще он не так часто жаловался на отсутствие денег...»
Увы, этим страдают многие и более обеспеченные люди, так что мистеру Фоскеру при всем его обаянии можно простить эту маленькую слабость.
Мистер Мэйвуд благоразумно не обращал на жалобы кузена внимания, его здоровье ухудшалось на глазах, и у Сары больше не было сил делать вид, что у них в семье все просто великолепно. Девочка часто уходила в свою комнату поплакать, и теперь уже мистер Мэйвуд притворялся, что не замечает ее осунувшегося личика и отсутствия аппетита. Только мистер Фоскер ел и пил за двоих, болтал, шутил и смеялся, чем безмерно раздражал доктора Стоуна и его супругу.
Через две недели с начала визита дядюшки Эндрю мистер Мэйвуд не смог подняться утром с постели, слабость одолевала его, и домочадцы сидели по обе стороны его кровати и развлекали больного чтением и беседами.
Доктор Стоун приезжал так же часто, как и прежде, но скорее для того, чтобы своим присутствием ободрить Сару и не дать возможности мистеру Фоскеру болтать без умолку.
– Девочка моя, вы показали себя большой умницей в последнее время, – говорил врач Саре. – Прошу вас и дальше стараться изо всех сил и не поддаваться унынию. Помните, что на небесах ваш отец соединится с вашей матушкой, а это именно то, чего он больше всего хотел.
– Но как же я буду здесь... совсем одна? Мне так не хватает матушки, а теперь... – Девочка прижала ладони к щекам, не не могла удержать слезы.
– Они будут вашими ангелами-хранителями, – доктор пытался и никак не находил нужных слов. – А на земле о вас позаботится ваш дядя.
– Дядя? Но я знаю его всего лишь две недели! – от удивления слезы Сары мгновенно прекратились.
– Ваш отец решил назначить его опекуном, дитя мое. Насколько я понял, это единственный родственник, кому он может доверить управление поместьем и ваше воспитание.
Сара знала, что отец не общается со своим братом,
