компании самый образованный: техникум химической промышленности закончил. Хотя книг прочитал меньше, чем я титров на экране телевизора. В эксперты ему двоюродный дядя помог попасть. Он у Попова большой шишкой в администрации города работает. Хотя я и не представляю, зачем в администрации шишки нужны! Они там что, дятлов разводят?
Попов из всей компании самый безобидный и дружелюбный. Маленький (не больше метра семидесяти), толстенький, да еще и лысина начала появляться. Прямо на маковке, как у католического пастора. Видел ее однажды, когда он, захмелевший, под столом уснул. Чудно! Если у меня бы шерсть вылезать начала, так от лишая бы лечить замучили. А Попову ничего. Ходит себе и улыбается.
Когда мы наверх поднялись, Жомов уже в кабинете Попова сидел. Он всегда такой шустрый. И из пистолета быстрее всех стреляет, и разливать вечно торопится, и морду набить кому-нибудь первым лезет. Хотя, если подумать, то кому, как не Жомову, первым драку начинать? Это Попов маленький, да и мой Рабинович всего на десять сантиметров выше. А Жомов под два метра вымахал, словно его с детства за уши к вешалке крепили.
Я поначалу все мечтал, чтобы и у меня такой хозяин был. С ним и по улице пройти не стыдно, и с девушками знакомиться сподручнее. Любая собака сразу увидит, что хозяин хорошей породы. Однако, когда Жомова водитель начальника УВД ведро компрессии из гаража попросил принести, а этот здоровый балбес пошел просьбу выполнять, то я понял, что и Рабинович не худший вариант!
– Спорим, Сеня, я тебя сегодня обставил? – с широкой ухмылкой предложил Жомов, едва Рабинович сунул свой длинный нос в дверь.
– Я, конечно, Ваня, могу с тобой поспорить, но где гарантии, что ты мне в этот раз долг вернешь быстрее чем через три месяца? – полюбопытствовал Рабинович, заслоняя меня спиной.
Хитрый у меня хозяин! Знает ведь, сколько Жомов принес, и не хочет пакет раньше времени показывать. Одно слово – еврей!
– Да брось ты ломаться, – начал уговаривать Рабиновича доблестный омоновец. – Отдал же? Отдал! Можно подумать, что ты живешь только на выигранные деньги.
– Э, нет, Ваня! – Рабинович покачал головой. – Мы с тобой поспорим. Я деньги выиграю, решу на них Мурзику ошейник отремонтировать. А ты деньги задержишь. Пока я их жду, пес может и с поводка сорваться. Беды не оберешься. Да к тому же и инфляция! Что тогда мне прикажешь делать?
Жомов от таких доводов совершенно ошалел. Нет, конечно, он понимал, что тут не все в порядке и Рабинович пытается его обмануть. Но где в словах Сени находится подвох, определить никак не мог. Я даже представил себе, как туго у него в голове шестеренки крутятся без смазки, и от смеха едва пакет из пасти не выронил. Выпей, Ваня, сразу легче думать будет!
– Да ну тебя! Вечно какую-нибудь отмазку придумываешь, только чтобы деньги не платить, – наконец сделал собственные выводы Жомов и вынул что-то из кармана (мне отсюда не видно!). – Вот, кладу полтинник. Доставай и ты столько же. И пакет свой показывай!
Сеня, словно в сильном
