он сегодня не такой, как обычно. Может, испортился?
Она осторожно приблизила тарелку к личику, мазнув по комкам челкой, и сморщила носик, опасливо нюхая серо-зеленую спрессованную горку.
Николай наблюдал за процессом, приоткрыв рот и слегка сдвинув в сторону челюсть, что придавало его физиономии выражение изумленной брезгливости. Такого в его практике еще не случалось, хотя и восемнадцатилетних дурочек он пока тоже до сего момента не обхаживал.
– Наверное, там нет майонеза, – наконец подсказал он раздосадованной Маргоше.
– Точно! – Она расцвела, как ребенок, решивший сложную шараду. – Сейчас добавлю!
Риточка подскочила к холодильнику и, с очаровательной непосредственностью отклячив попку, принялась греметь банками на нижней полке, жизнерадостно комментируя процесс поиска:
– Ой, горчица… Фу, хрен… О, майонез!
Коля с трудом отвлекся от созерцания ее прелестей и перевел взгляд на потолок, подумав, что надо поесть и выпить, а потом уже все остальное.
Едва не смахнув на пол фужеры для шампанского, Маргоша шлепнула на стол банку майонеза.
– Сможешь открыть? – спросила она.
Банка была липкая и скользкая, по скатерти стало расползаться бледно-желтое пятно.
– Она в чем-то… – виновато начал Коля.
– Ерунда, – утешила его Маргоша, выхватив майонез и поставив на пятно кружку. – Во, так не видно!
Банка, как живая, вырвалась у нее из рук и грохнулась на пол.
– Не разбилась, – огорчилась Риточка. – А говорят: посуда бьется к счастью.
Коля тоскливо посмотрел на линолеум, представив это счастье в виде мелких осколков, большой майонезной лужи и последующей уборки. Хотя, учитывая Маргошино отношение к хозяйству, она вполне могла ограничиться небольшой перестановкой мебели, чтобы прикрыть пятно каким-нибудь шкафом, или просто постелить на него сверху коврик.
– Ладно. – Хозяйка продемонстрировала редкостный оптимизм. – Зато папе будет банка для анализов! Кстати, представляешь, эти банки затем забирают из поликлиник, моют и опять накладывают туда майонез! Мне подруга говорила!
В данном случае широта ее кругозора вызвала у Николая ощущение легкой тошноты и отбила желание заправлять салат майонезом. Но было поздно. Маргоша вылила полбанки ему в тарелку и начала бодро размешивать, после чего треть салата оказалась на скатерти.
– Давай пересядем, а то ты испачкаешься, – предложила заботливая Риточка, соскребая со скатерти ложкой утерянный салат и возвращая его в Колину тарелку.
Кульминацией стало разделывание курицы. Маргоша истыкала тушку ножом, извозилась в жиру и, наконец, решила просто отломать нужные части руками. Потрошение горячего происходило на разделочном столе. Маргоша стояла к гостю спиной и демонстрировала судорожные движения худеньких лопаток и локтей.
– Давай
