не привели. Равно как и обращения к полициям европейских стран с просьбами помочь в розыске указанной гражданки. Потому как искали Ольгу Григорьевну фон Штайн, урожденную Ольгу Гиршевну Загалевич, а следовало искать Амалию Шульц, немку и несчастную вдову магдебургского пастора.
В Германии Ольга Григорьевна, вернее сказать, Амалия Шульц овладела многими смежными воровскими профессиями. Она стала гостиничной воровкой, маравихершей, фармазоншей и даже скрипушницей, то есть воровкой на вокзалах и пристанях. Словом, как говорят истые мусульмане: «Заставит нужда – и свинью назовешь шурином».
Дважды Ольга попадалась на маравихере, то есть на карманных кражах, но выходила сухой из воды посредством охмурения терпил, то бишь пострадавших. Обворованный господин, подпавший под ее женские чары, отказывался от своих первоначальных показаний и «не узнавал» в Амалии ту мошенницу, что стибрила у него лопатник или часы с брелоком.
Один раз Амалия даже побывала в образе шопенфиллерши, приняв участие в ограблении ювелирного магазина. Приказчик магазина, каковому подельники Амалии проломили башку, тоже не пожелал узнать в ней грабительницу, приняв от нее в знак благодарности за свое молчание полный набор женских ласк, включая новомодный «минэт». Однако, несмотря на удачу, в полицейские списки «оставленных в подозрении» Амалия все же попала, а это значило, что за ней установили негласный надзор. Погастролировав по германским княжествам, Амалия наконец осела в Царстве Польском, в Варшаве, что все-таки было не Россией.
Здесь она довольно удачно провернула несколько посреднических операций, после чего сняла неплохую квартирку в самом центре города, однако нешуточно скучала по большим делам – и, возможно, именно поэтому принимала время от времени приглашения очистить какого-нибудь фраера в его гостиничном нумере, покудова тот крепко спал. Схема эта называлась «Гутен морген» и была отработана еще несколько десятилетий назад небезызвестной Сонькой Золотой Ручкой, о которой и по сию пору ходили легенды.
Последнее предложение относительно «Гутен моргена» она приняла от держателя «Европейской» пана Дворжака…
Утомленные любовными играми, они спали, когда в комнату под нумером сорок восемь требовательно постучали.
«Кто бы это мог быть?» – подумал Артур, и, как это всегда бывает перед опасностью, у него защемило под ложечкой.
Амалия на стук никак не отреагировала. Она дремала, поскольку была утомлена намного больше маркиза, принимая во внимание то, что любимейшей ее позой в любовных играх была активная позиция сверху. Впрочем, такое господствующее положение было характерно для нее и в воровской профессии.
Часы показывали половину двенадцатого, и время до полудня еще можно было назвать утренним.
Артур поднялся, накинул на себя шлафрок и пошел отпирать дверь. Пока он брел к порогу, стук, повторившись, значительно
