взгляда с женщины в красном платье, появившейся в это время в дверях. – О, какие люди. Пойду поздороваюсь. Вы знакомы?
Полная брюнетка в красном была Александре незнакома. Миловидная, умело накрашенная, уверенная в себе – она держалась с видом королевы, едва снисходящей до поклонения придворных. Вокруг нее сразу собралось небольшое общество.
– Это Марина Алешина. – Елизавета Бойко двинулась к брюнетке. – Вам стоит познакомиться.
– Да кто она? – Александра нерешительно двинулась следом. Она пыталась отыскать взглядом Ольгу, но та куда-то исчезла.
– Янтарь, старинные пластики… – на миг остановилась Бойко. – Она ими сто лет торгует, и она лучший эксперт. Ты не в теме, потому и не знаешь ее. Это я всеядная!
И Бойко самодовольно рассмеялась.
Подойти к Марине Алешиной оказалось не так просто, так тесно ее обступили. Наконец Александра оказалась лицом к лицу со знаменитостью, о которой никогда раньше не слышала.
В Алешиной и в самом деле было что-то королевское. Высокая, красивая, она несла свою здоровую полноту, как горностаевую мантию. Сливочно-белая кожа, тонкий прямой нос, нежно очерченный второй подбородок, уверенный взгляд круглых, чуть выпуклых голубых глаз, богатые черные волосы, уложенные в высокую прическу, – она была бы идеальной моделью для Кустодиева. Длинное красное платье было слегка декольтировано – ровно настолько, чтобы открыть красивую линию плеч. Декольте украшало роскошное янтарное ожерелье – бусы в несколько рядов цвета темного меда.
Алешина, которой представили Александру, милостиво улыбнулась:
– А я о вас много слышала!
«Все обо мне слышали, надо же, и она, и Ольга! Только я о них ничего не знаю!» Александра пожала протянутую ей мягкую, но сильную руку:
– Очень приятно.
– Вы сегодня представляете интересы владелицы коллекции? – Алешина продолжала улыбаться, показывая жемчужные зубы. Но улыбка испортила ее красивое лицо. Улыбалась она совершенно неискренне, лишь губами. Глаза в улыбке не участвовали. – Меня правильно информировали?
– Совершенно верно! – подтвердила Александра, внутренне подбираясь. Она уже искала повод, чтобы немедленно прервать разговор. Те времена, когда она откровенничала с потенциальными конкурентами, давно остались позади. Но тут Алешина остановила ее вопросом:
– Вы ведь обязаны, насколько я знаю, снимать с торгов лоты, цена на которые будет сбиваться? Так?
– Собственно, я не могу рассказывать о своих обязанностях, – ответила художница, слегка оправившись от неприятного волнения. Алешина действовала слишком напористо и откровенно, не скрывая своей осведомленности и не смущаясь тем, что разговор слушали посторонние.
– Разумеется… – Алешина вновь наигранно улыбнулась. – Я понимаю. Жаль, когда интересные предметы уходят
