ее укусить и вроде отказались от идеи протащить ее по колючкам. И каждый раз, когда они засыпали, псы бормотали все те же неясные пророчества, упорно твердя о голодных ограх, спящих на границах королевства. Девочка рассказала все старому колдуну, но тот лишь пробормотал, что она еще слишком юна, чтобы озаботиться этим. Ее просили только гулять с собаками и записывать сказанное ими, остальное касалось взрослых. Но недавно произошло нечто весьма странное, и Пегги не могла найти случившемуся объяснений. Когда она стояла на холме, что возвышался над королевской конюшней, ее взгляд встретился с взглядом… молодого человека. Это было ново и любопытно и обеспокоило ее. После предательства Себастьяна Пегги поклялась больше не проявлять даже крошечного интереса к мальчишкам, которых она с тех пор считала самыми грязными, глупыми и тщеславными созданиями на Земле, но тут вдруг…
Даже теперь – после долгих раздумий – она не могла объяснить, что же тогда почувствовала.
«Всего лишь конюх, – повторяла она себе. – Грязный и потный. Наверное, только умылся в источнике, чтобы смыть грязь. Но он посмотрел на меня. Я уверена. Наши взгляды встретились…»
Конечно же, полный абсурд. Они в тот момент находились на слишком большом расстоянии, чтобы разглядеть лица друг друга. И тем не менее… что-то произошло, странное озарение. Словно… словно больше она не была здесь одинокой! Да, вот что она почувствовала. С момента приезда в королевский дворец Пегги чувствовала себя одинокой среди толпы придворных. Балы, церемонии, самые роскошные праздники лишь укрепляли в ней уверенность, что она не имеет ничего общего с этими людьми.
Чтобы она не сдружилась с людьми не ее круга, герцогиня де Марвифлор меняла ей служанок каждые две недели и Пегги постоянно находилась среди испуганных чужих ей людей, называвших ее «Ваше Высочество». В таких условиях трудно найти себе друзей.
– Настоящей принцессе не нужны подружки, – постоянно повторяла ей герцогиня. – Она должна опасаться интриганок и завистниц. В вашем положении одиночество – броня, которая защищает вас от дурного влияния. Вам позволят завести подружек, когда ваш ум повзрослеет. А до этой поры вы должны довольствоваться моей компанией, милое дитя.
Прогуливая собак, Пегги все чаще и чаще думала о подростке с каштановыми волосами, которого она заметила у источника близ конюшни.
«Что за странные мысли, – повторяла она. – Он даже и не красив. Слишком крепок, чтобы быть изящным. Надень парень придворный наряд, он бы точно выглядел смешно. Его крупный подбородок, огромные крестьянские руки… нет, право, мне было бы стыдно, будь он моим слугой».
И пока она так себя успокаивала, тихий голосок откуда-то из глубины ее сознания шептал: «Врунья, врунья, врунья…»
Постепенно она осознала, что находит тысячу предлогов, чтобы утянуть борзых на вершину холма в надежде снова увидеть темноволосого незнакомца. Увы, кожаные капюшоны, которые носили конюхи, не позволяли узнать его, и каждый раз она уходила разочарованная, не
