в панике покидает поле боя? – съязвила я.
– Ничего подобного, это стратегическое отступление.
– В любом случае с тебя причитается.
– Все, что угодно, милая.
– Где Агатка? – серьезно спросила я.
На физиономии Берсеньева отчетливо читалось удивление.
– Понятия не имею. Я честно выполняю условия нашего соглашения, ты не лезешь в мои дела, а я оставляю твою сестру в покое.
– Если ты…
– Не занудствуй, – перебил Берсеньев. – Я сдержал слово, а как я это сделал – тебя не касается. В нашем соглашении на сей счет ничего сказано не было. И не буди во мне зверя, он и так постоянно не высыпается.
В этот момент к нам присоединилась Аврора.
– Сергей Львович, – нараспев сказала она. – Должна заметить, вы имеете оглушительный успех. Наши дамы с вас глаз не сводят.
– Поверьте, уважаемая Аврора Леонидовна, в этом мало радости. По натуре я отшельник.
– Ага, – влезла я. – Он бы с удовольствием подался в монастырь, только вот не знает в какой. Надо бы в мужской, но тянет почему-то в женский.
– Ершистая, – весело заметил Берсеньев, кивнув на меня и обращаясь к Авроре: – Страшно подумать, что мы едва не стали родственниками. – Он собирался еще что-то сказать, но очередная дамочка, жаждавшая общения, материализовалась рядом, и он отправился обольщать ее.
– Насчет возможного родства он пошутил? – спросила Аврора.
– Разумеется. Он вообще… шутник.
– Вы, кажется, решили покинуть это милое сборище? – вновь спросила Аврора. – Могу вас подвезти.
– Спасибо, я, пожалуй, пройдусь.
– В туфлях? Если вам еще не наскучило мое общество, я с удовольствием доставлю вас домой.
Получив пальто в гардеробе, мы вышли на улицу. Незамедлительно подкатил «Мерседес», шофер распахнул заднюю дверь и помог Авроре устроиться на сиденье. Обойдя машину, я села рядом с ней.
– Мне кажется, обаяшка Сергей Львович испытывает к вам слабость.
– Вам показалось. – Меньше всего на свете мне хотелось говорить о Берсеньеве, я уже жалела, что согласилась на предложение Авроры.
– В ваших взаимных колкостях положительно что-то есть.
– На самом деле мы друг друга не жалуем. Он едва не женился на моей подруге, она погибла, и Сергей Львович считает, что в этом есть моя вина. Неприятно с ним соглашаться, но, по большому счету, он прав.
– Я слышала об этой истории. Не скажешь, что он до сих пор оплакивает былую возлюбленную, а ведь времени прошло совсем немного.
– Жизнь продолжается, – пожала я плечами.
– Что верно, то верно. Глупо осуждать его, тем более что очень редкие мужчины способны на истинные чувства. Берсеньев точно не из таких. Он назвал себя отшельником, но я бы выразилась иначе: волк-одиночка.
– А не вы окрестили
