Не пори чушь. Добрые люди встречаются. Если не веришь, глянь как-нибудь в зеркало.
Я рассмеялся:
– Оставь свою иронию при себе, старый пеликан.
– Я тебя прощаю, потому что ты в любой момент можешь отправиться к праотцам.
– Как ты меня обнадежил. – Я был слишком ироничен для обсуждения столь серьезной темы, как мое здоровье.
– Всегда пожалуйста, – в тон мне ответил Проповедник. – Я буду подле тебя, молясь Ему, чтобы Он не прибрал тебя в свои райские кущи. А Пугало пока пускай развлекается и режет служак Ордена Праведности в свое удовольствие. Того ублюдка, прости господи меня за столь нелестные для него слова, что сдал тебя в руки людям маркграфа, оно напластало на мелкие ломтики.
– Я уже давно заметил, что у Пугала пунктик по поводу ребят из Ордена, – ответил я. – Даже боюсь предположить, чем они ему так насолили.
– Чтобы довести его до ручки, много ума не надо. Ладно… пойду к океану. Выздоравливай.
Холодный стальной океан, грохот волн, отливы и приливы приводили его в детский восторг, и он торчал на берегу целыми днями. Мой собеседник ушел, оставив меня в одиночестве сидеть в бассейне с теплой ярко-синей водой, пахнущей лесом.
Огни, плавающие над ней, превратились из желтых в светло-зеленые, поугасли, и без того темная ночь стала еще темнее, а звезды над головой – ярче.
Я ощутил движение за своей спиной и повернул голову к угольно-черным древесным силуэтам, чувствуя, как в ушах начинает стучать кровь. Внутри сосудов вспыхнул огонь, начал плавить плоть, и я тут же с головой погрузился в воду, чтобы хоть как-то погасить жар.
Когда я вынырнул, огромная серебристая змея выползала из леса – на мгновение она задержалась, встретившись со мной взглядом, а затем легко и изящно нырнула в бассейн. Рептилия была гигантской, и чешуйчатое тело все еще продолжало вытекать из-за деревьев и медленно соскальзывать в воду, хотя хищная, треугольная голова уже появилась на поверхности совсем недалеко от меня. Она потянулась к моему лицу, стрельнула раздвоенным языком, зашипела и, распахнув пасть, впилась мне в плечо.
При желании такое чудовище могло бы оторвать мою руку одним рывком. Да что там говорить, оно без труда раздробило бы кости даже быку, не говоря уже о человеке, но в данном случае я не был для нее добычей.
Яд, более похожий на расплавленный металл, проник в мою и без того зараженную кровь, заставляя ее вспыхнуть пуще прежнего, а смерч, живущий у меня в груди, получив свободу, ринулся метаться из стороны в сторону, с каждым мгновением вырастая и рискуя сжечь меня живьем.
Я застонал от боли, пошатнулся и ушел бы на дно, если бы мощное, мускулистое тело не оказалось под руками. Я ухватился за змею, повис над ней, хватая ртом воздух, и она обвилась вокруг меня кольцами, нежно и осторожно поддерживая.
Когда приступ закончился, я сказал:
– Все в порядке.
София убрала руки, перестав прижиматься ко мне, испытующе заглянула в глаза:
– Точно?
