с морем огней вокруг него.
Путник должен был идти к Лодочнику в одиночку. Его никто не должен отвлекать. Но никто не мог запретить провожающим стоять в отдалении. Если только они стоят молча. А они молчали, стояли в отдалении. Никто из них не собирался мешать уходящему.
Ведь уходил король. Менялась эпоха. Наступала осень.
Огни факелов дрожали. Сокол, вдоволь насытившись видом, бросил последний взгляд на этих далеких светлячков и коротко вскрикнул.
Крик сокола оказался единственным звуком, прозвучавшим в сгущавшейся темноте, кроме треска костра.
Далекие огни факелов мало волновали сокола, и он сморгнул, чтобы прояснить свой взгляд и найти что-нибудь более съедобное.
Огоньки факелов дрожали. Особенно если смотреть на них сквозь потоки жаркого воздуха, поднимающегося от костра. Холм был окружен этими дрожащими точками, тысячами маленьких светлячков, шевелящихся у подножия холма.
Огоньки дрожали. Деревушка у подножия гор была маленькая. И огоньки лучин и свечей дрожали. Во многих домах готовились ко сну, и огоньки гасли один за другим. Самым ярким из них был костер, разожженный мальчишками-пастухами, которые повели крохотный табун лошадей в ночное.
Табун был действительно небольшой, собственно – и не табун вовсе, а лишь две кобылы и совсем еще молодой жеребец. Но мальчишек набралось много – прекрасный повод провести ночь у костра, а не в душной избе, и многие постарались им воспользоваться.
Костер горел, стреноженные кобылы с жеребцом переминались неподалеку, пощипывая траву, все дела были переделаны, так что наступило самое время для страшных историй. Их было рассказано уже немало за последний час. Эти страшилки, и темная ночь, становящаяся лишь темнее от света костра, и отсутствие взрослых поблизости – все заставляло мальчишек жаться ближе друг другу, все плотнее окружать костер.
Но истории все равно не останавливались, и каждый новый рассказчик старался переплюнуть предыдущих.
Всем было страшно, поэтому каждый обращал внимание на любую мелочь. Крик ночной птицы заставил младшего вздрогнуть – и это тут же стало поводом для шуток остальных.
Однако когда заволновались лошади, насторожились уже все мальчишки. Они знали, что лошади просто так дергаться не будут, и опасность, на которую животные могли среагировать, носит вещественный характер.
Жеребенок тоже поднял голову и уставился в темноту. Волей-неволей взгляды всех мальчишек обратились в ту же сторону.
Из темноты начали выходить люди. Худые, обросшие, грязные до черноты. Первым порывом мальчишек было дать деру, но страх парализовал их на мгновения, а потом они поняли – эти бредущие люди не могут представлять ни малейшей опасности. Слишком они слабы. Чем ближе незнакомцы подходили к костру, тем понятней становилось, что они меньше всего похожи на порождения ночных кошмаров и страшных историй, рассказанных у костра.
Наступала осень. Перемены ждали многих в Акреноре.
