длинными мохнатыми ресницами, глаза, еще затянутые пеленой длительного обморока и глядевшие на него с неподдельным недоумением. Ободряюще улыбаясь, Джордан мягко приветствовал:
– Добро пожаловать в этот мир, Галахад[1].
– Где… – прохрипела Александра, облизывая пересохшие губы. Она откашлялась и попробовала снова, но из горла вырвался лишь едва слышный шепот: – Где я?
– В гостинице, недалеко от того места, где произошло ограбление.
Ужасные воспоминания вновь нахлынули на девушку, и Александра ощутила, как горючие слезы жгут глаза.
– Этот человек мертв… погиб от моей руки, – задохнулась она.
– Но этим вы спасли двоих – меня и моего кучера.
На измученную душу Александры, все еще не сумевшей опомниться, эти слова пролились бальзамом. Не в состоянии сосредоточиться, она словно со стороны смотрела, как мужчина проводит ладонями по ее ногам сверху вниз. Ничьи руки, кроме материнских, до сих пор не касались девушки, да и то много лет назад. Александра нашла новые ощущения довольно приятными, хотя и странно тревожащими, но, когда сильные пальцы стали осторожно ощупывать ее ребра, она, охнув, схватилась за широкие запястья и негодующе прохрипела:
– Сэр! Что вы делаете?
Джордан искоса глянул на тонкие руки, вцепившиеся в него с силой, по-видимому рожденной страхом.
– Пытаюсь определить, нет ли переломов, юноша. Я послал за доктором и хозяином. Хотя… поскольку ты пришел в себя, можешь сам сказать, кто твои родители и где найти ближайшего врача.
Негодующая Александра, боявшаяся даже подумать о том, какие деньги может потребовать доктор за визит, немедленно вскочила:
– Да вы имеете представление о том, сколько берут теперешние костоправы?!
Джордан изумленно уставился на бледного мальчика с поразительно прекрасными глазами и почувствовал, как в душе шевельнулось сочувствие, смешанное с глубоким восхищением, – странное сочетание эмоций, доселе совершенно ему неведомое.
– Но все произошло из-за меня, и я, естественно, готов оплатить все расходы.
Тут он улыбнулся, и остатки тумана мгновенно выветрились из головы Александры. Перед ней был настоящий великан, красавец, подобного которому она, конечно, никогда не встречала. Серебристо-серые, сверкающие сталью глаза, очень широкие плечи, глубокий, бархатный баритон. На загорелом лице блестели белые зубы, и хотя в каждом движении проскальзывала неукротимая мужская сила, прикосновения были осторожными и нежными, а лучики морщинок в уголках глаз свидетельствовали о чувстве юмора. В сравнении с этим гигантом Алекс казалась себе маленькой и хрупкой… и почему-то ощущение надежности и безопасности окутывало ее пушистым, теплым покрывалом. За последние три года такое с ней было впервые.
Разжав руки, она осторожно дотронулась пальцем до царапины у него на подбородке.
–
Один из рыцарей Круглого стола. –
