style="font-size:15px;"> Спорить не приходилось: ведь летчик сельхозавиации – человек абсолютно бесправный. Выгонят из авиаотряда – куда потом в губернском городе по специальности устроишься? Пилот Аркадий и штурман Паша уселись в кабину. «Ан-2» чихнул, взвыл двигателем и, несколько раз подпрыгнув на неровностях грунтовки, майским жуком взмыл в яркое весеннее небо.
Самолет натужно полз вверх. Двигатель рокотал с умиротворяющим однообразием. Солнце радужно дробилось в пропеллере. Поднявшись на километровую высоту, пилот определил курс в сторону леса, темневшего за рекой. Внизу медленно проплывали черные весенние поля, серо-зеленый пролесок в полупрозрачной голубоватой дымке. Пруды серебрились, словно новые монетки. Пилот сосредоточенно сжимал штурвал, штурман то и дело поглядывал на приборы и в летный планшет.
Заложив плавный вираж, самолет принялся снижаться, чтобы распылить химреактив. Когда «Ан-2» снизился до расчетных тридцати метров, из аэропылов под крыльями повалил густой сизый шлейф. Загадочная химическая субстанция густо оседала на почве, деревьях, кустах сероватой липкой пленкой. Распыление длилось пятнадцать минут, пока не опустели емкости. Обработав указанный начальством участок, пилот быстро набрал высоту и развернул самолет в сторону аэродрома – дозаправить контейнеры химреактивом «от клеща энцефалитного».
Внезапно двигатель взвыл на тон выше, но вскоре зарокотал, как обычно.
– Что это? – обеспокоился штурман Паша.
– Самолет старый, его еще в прошлом году списать собирались, – пояснил пилот Аркадий. – Первый раз, что ли, такое?
Самолет дважды швырнуло в восходящих потоках и воздушных ямах. Спустя несколько минут слух авиаторов различил новые изменения в тональности двигателя. Теперь звуковая палитра обогатилась неприятным металлическим постукиванием.
Аркадий и Павел тревожно переглянулись. И тут «Ан-2» резко качнулся, словно напоровшись на невидимое препятствие. Двигатель зашелся в кашле, заработал с явными перебоями.
– Необходима экстренная посадка!.. – закричал через лингофон оскалившийся пилот. – Разобьемся ведь на хрен!
– Сажай на шоссе или на поле!.. – Штурман смотрел на карту, лихорадочно прикидывая подходящее для аварийной посадки место.
В этот момент самолет словно просел и ринулся носом вниз. Пилот с трудом перевел машину в пологое пике. Мотор натужно загудел, зашелся комариным звоном до пронзительной боли в ушах.
Экстренная посадка исключалась: внизу темнел заболоченный лес. Ни вырубки, ни шоссе поблизости не наблюдалось. Все попытки дотянуть хотя бы до поля, черневшего в каком-то километре, были тщетными. Неожиданно смолк двигатель, и это показалось самым страшным. В нереальной тишине послышался свист вспарываемого самолетом воздуха. Резкий удар о землю, омерзительный скрежет ломаемого фюзеляжа, пронзительный звон разбиваемого стекла – это были последние звуки, которые слышали пилот и штурман.
