хочу на коньках, – каким-то сварливым голосом повторила она.
Видимо, на моем лице отразилась богатая гамма чувств, потому что Макси-Кот немедленно завладел трубкой.
– Слушай, Жанна, кончай дурить! – проорал он. – Во-первых, как тебе уже было сказано, мороз и солнце и все остальное тоже соответственное. А во-вторых, поминки по торту у тебя, по-моему, чересчур затянулись. Давно пора забыть о дорогом покойнике!.. Что, что? Нет, Жанка, я не дурак, и ты это прекрасно знаешь… Ну, это уж совсем несправедливо. Я считаю, что шутки у меня остроумные… Ах, значит, ты так не считаешь? Ну-ну.
Стыдно, но я испытал злорадство. Кажется, мой старый друг получил свою порцию комплиментов. Ничего, ему только полезно. Меньше будет воображать.
Коту было явно неприятно. Но он делал вид, что все в порядке. И продолжал читать Жанке лекцию о пользе катания на коньках. Она немедленно сказала и про коньки. Что именно, я не слышал. Но у Макси-Кота от растерянности даже задвигался кончик длинного носа, и он вернул мне трубку.
– Фома, мои аргументы исчерпаны. Теперь действуй сам. Если, конечно, получится.
Я не был уверен в успехе, но трубку взял. И опять повел разговор тоном массовика-затейника на каком-нибудь празднике Москвы.
– Жанка, там морозец! Красота!
– Про это я уже слышала, – кисло откликнулась она. – И не только от тебя, но и от Макса. Вам бы прогноз погоды читать по телевизору.
– И пруды хорошо замерзли, – решил пропустить колкость мимо ушей я. – Пошли. Не пожалеешь.
Промаявшись еще с полчаса, мы с Макси-Котом все-таки совместными усилиями уговорили Жанну присоединиться к нам. Нет, она совсем не повеселела. И воодушевления у нее не прибавилось. Просто пошла кататься, чтобы мы от нее отстали. Так, во всяком случае, она заявила мне. А потом милостиво позволила зайти за ней через десять минут.
Мы с Котом принялись бурно собираться.
– Слушай, Фома, что-то Жанка со вчерашнего вечера на себя не похожа, – сказал Макс.
– Не похожа, – согласился я. – Это, наверное, ее так день рождения расстроил.
– Наверное, – медленно произнес мой друг. – Но я бы лично никогда не подумал, что Жанка может из-за подобного до такой степени убиваться.
Я тоже лично никогда бы не подумал. Обычно Жанна все неприятности переносила с юмором. А сейчас и впрямь развела поминки по праздничному торту. Но что тут поделаешь. Видно, у нее полоса такая неудачная.
Ровно через десять минут мы позвонили в дверь Тарасевичей. Пирс, естественно, выскочил нам навстречу и, подпрыгивая высоко в воздух (никогда до сих пор не видел такой прыгучей собаки!), облизал сперва мое лицо, а потом физию Кота.
– Ты, Максик, наверное, единственный Кот в мире, которого признает этот пес, – усмехнулась Жанна. Кажется, она наконец начала приходить в себя.
Мы вышли на улицу и обогнули наш многоэтажный и многоквартирный дом. На улице ярко сияло солнце. Под ним ослепительно блестел белый снег. Даже глазам было больно.
– Я
