превосходными актерами, чтобы с величайшим апломбом провозгласить заведомую ложь и затем до самого конца своей жизни ни разу не выходит из своей роли? Неужели ни один из них не протестовал бы против такого обмана? Нет, ложь рано, или поздно обнаружится, и такой грубый обман не мог бы долго оставаться скрытым».
Допустим на время, что апостолы действительно распространяли ложные слухи о воскресении Христа. Как же, спрашивается, им могли верить? Как этому поверили матерь Христа и Его братья? Последние при жизни Его не верили в Него. Неужели теперь ложь убедила их (Деян. aп. 1 гл., 14 ст.)? Как еще мог поверить этой лжи такой умный, самостоятельный мыслитель, как апостол Павел и многие другие? Совсем непонятно. Наконец, подобного рода предположение можно было бы допустить только в том случае, когда бы апостолы ожидали воскресения своего Учителя. Но в том то и дело, что они о воскресении Христа даже и не помышляли. Проф. В. Несмелов (Наука о человеке. Т. 2-й. Казань. Изд. 2-е, 1906 г., стр. 1–19) говорит, что «когда Христос ходил с ними до своего страдания и предвозвещал им о своем предстоящем воскресении из мертвых, ученики недоумевали и даже не понимали значения этого слова (Марк. 9 гл., 10; 31, 32 ст.)». Неужели же они на третий день после смерти Христа прибегали к такой бессовестной, непонятной и невероятной для еврея выдумке о воскресении Спасителя с расчетом, что им поверят? Так или иначе, но в том и в другом случае придется допустить мысль, что некоторые из учеников были сознательными лжецами и обманщиками.
А эта мысль совершенно ложная. Ее никто не разделяет. К ней все относятся с большим недоверием.
Если даже допустим, что ученики и апостолы похитили останки своего Учителя, то можно с уверенностью сказать, что такой их план оказался бы вполне бесплодным.
Мир не может быть обращен в новую веру подобными обманами и фокусами, проделанными к тому же такими людьми. Чтобы убедить других, надо чтобы проповедник прежде всего сам был бы глубоко убежден в истинности проповедуемой им идеи. Если же в нем самом нет этого убеждения, то других увлечь за собою он никогда не сможет (Nobody: «Древние верования и новое знание». СПб., 1909 г., стр. 161).
Итак, и эти рассуждения наших религиозных противников нисколько не колеблют нашей веры в воскресшего Христа. Как прежде, так и теперь мы твердо, ничуть не сомневаясь, можем сказать каждому встречному: «Христос воскресе!» И в ответ на это приветствие услышать такое же радостное, полное веры и надежды: «Воистину воскресе!»
Третье возражение. Оно самое распространенное и, нужно заметить, самое ложное. Рассмотрим и его, чтобы вера наша не смущалась под напором современных рационалистических идей и стояла всегда твердо, незыблемо.
Говорят: Иисус Христос умер и не воскрес. Но некоторые ученики Его, «благодаря своему возбужденному состоянию», увидели призрак Христа и вообразили, что видели самого Учителя. С тех пор пошли слухи о воскресении Христа. Иные же писатели, как например Ренан, придают больше значение «истеричной» природе Марии Магдалины,
