она протянула медальон на цепочке – серебряный, красивый с гербом дома. Её личный знак, знак наследницы. Самое дорогое, что можно подарить. – Это подарок. Ньер, возьми.
– Аголан, не надо, – мягко возразила эль-Неренн, вновь опускаясь перед ней. – У меня всё равно отберут. В полиции.
– Я хочу! – возразила девочка, топнула ногой. – Вы её друг? – обратилась она к Виккеру.
– Да, теарин, – он коротко поклонился.
– Правда? – Аголан повернулась к эль-Неренн.
Та кивнула. – Правда, Аголан.
– Возьмите, – девочка протянула медальон Виккеру. – Отдадите ей, потом. Это мой подарок! Я сама скажу бабушке!
– Слушаюсь, теарин, – Виккер бережно принял знак. – Благодарю за доверие.
– Аголан, тебе попадёт, – эль-Неренн вновь обняла её. – Сильно попадёт.
– Пусть, – девочка поджала губы. – Я с тобой не ссорилась.
Вспышка. Огромная, на полнеба. Аголан тут же про всё забыла, отпрыгнула в сторону, уставилась на небо, в восхищении.
– Я обещала показать ей фейерверк, – эль-Неренн повернулась к Виккеру. – Откуда лучше видно? Я не удержу её на руках.
– Да, – Хольте прикоснулась к её ладони. Эль-Неренн сидела молча, но слёзы текли по её лицу. – Я-то думала, это мне не повезло. Прости. Лучше бы я не спрашивала.
– Нет, – эль-Неренн вытерла слёзы. – Так лучше. Я не всё ещё рассказала.
– В другой раз, – Хольте взяла её за руку и не отпускала остаток дороги. Эль-Неренн не возражала. Закрыла глаза, откинулась на спинку и минут через десять задремала.
4. Цепная реакция
– Вы меня помните? – поинтересовался врач, и эль-Неренн его узнала. Это он! Тот самый, дежурный, что встретил их в этот невесёлый Новый год. Мир тесен.
– Полицейский участок. Новогодняя ночь.
– Верно! – врач был явно доволен. – Мы ждём вас. Уже проходили полное обследование?
– Да, – буркнула эль-Неренн. – Четыре года назад.
– Думаю, не у нас. У нас вашей карточки нет. Будет немного неприятно… позвать помощницу? Некоторые женщины меня стесняются.
– Я не стесняюсь, – усмехнулась девушка. – Разучилась.
– Превосходно. Хольте, подождите там, в коридоре.
Хольте кивнула, подмигнула эль-Неренн и закрыла за собой дверь.
Приятного действительно было мало. Особенно – когда потребовалось сдавать анализы. Всего, чего только можно сдать. Но эта часть происходящего оказалась короткой и вскоре эль-Неренн, почти полностью раздетую, уложили на стол. Велели закрыть глаза. Что-то жужжало, щёлкало, изредка к ней прикасались руками в перчатках. Было жутко щекотно.
– Удивительно, – голос врача, Эйзенна. Его имя эль-Неренн запомнила. – Никогда не видел настолько здорового человека. Разве что… Вам уже говорили про сбой цикла, теарин?
– Говорили, – равнодушно подтвердила эль-Неренн. – Сказали, что само не пройдёт, но в целом не опасно.
– Посмотри, – другой голос. Человека явно старше, чем Эйзенн. –
