о ней. Отстаньте, – она не дала себя обнять. – Вы не со мной сейчас. А я не игрушка! Только попробуйте обидеться!
Майер отошёл к окну «примерочной». Им дали пустующий кабинет – чтобы могли нарядиться и привести себя в порядок.
– Вы так свободно говорите по-тегарски, – доктор обернулся. Мерона уже бы… Стоп! Хватит! – Я вот читаю свободно, а говорю ужасно, так мне сказали.
– Я знаю шесть языков, – улыбнулась Тевейра. – Я вообще столько всего выучила, до сих пор не пойму, зачем.
…Мама её отговаривала, когда Тевейра сама попросилась в «Стражи Луны». Пока не встретила первую луну, у мамы была отговорка – ты ещё маленькая обсуждать это. Но дочери доверяла, и часто беседовала со своими воспитанниками, «детьми», прямо у себя дома. И все они подружились с Тевейрой, ведь девочка умела слушать и быть тактичной, и не сплетничала, хотя держать в себе столько тайн и ни с кем не делиться?! Нельзя! Она фантазировала, и, играя со друзьями в школе и во дворе, рассказывала невероятные истории. И всегда добавляла чуточку правды из того, что видела или слышала, но всегда без имён. Какая у них работа, у её «детей»! Как у тайных агентов! И ничего плохого девочка не думала ни единого момента. Мы делаем людей лучше, говорила мама, мы не выполняем их низкие желания. Иногда им покажется, что выполняем, но только потому, что другого им в голову ещё не может прийти. Мама, разреши мне! Я уже большая, ты сама говорила, что теперь я совершеннолетняя!
…У тебя не будет детства, понимаешь, милая? Если ты согласишься, уже ничего не будет. Восемь лет одного только обучения, очень трудного! И нельзя отступать, нельзя чего-то не достичь. И главное, ты должна любить людей. Они не могут делать зла, понимаешь? Они могут делать больно, они поступают так, что хочется иногда их убить, но когда подумаешь, ты поймёшь, что люди не совершают зла. Они придумали зло, чтобы оправдать свою слабость. Люди не хотят быть хорошими, не хотят становиться людьми. И это их право, каждый человек сам отвечает за свою жизнь. И я, мама? И ты, она обняла её тогда, я помогаю тебе, и всегда буду рядом, если нужно. Но ты сама живёшь и сама за всё отвечаешь. Это нужно понять. Подумай, родная. Давай ты подумаешь месяц, а потом снова поговорим.
…Месяц был просто ужасным. Во-первых, обоняние и остальное, всё так обострилось! И когда мужчины или даже мальчишки бывали поблизости, внутри что-то отзывалось, откликалось, и иногда ужасно пугало. Её обижали за этот месяц особенно много, и в школе, и во дворе, и даже в гостях, они с мамой дружили с тремя очень приятными семьями, и Тевейра, хоть и тихоня, всегда была заводилой во всех играх. И все как с цепи сорвались! Не беда, сказала мама, ты стала взрослой, ну не совсем ещё, но самое главное с тобой случилось. Просто они так на это реагируют. Ты изменилась. И Тевейра теперь, как заклинание, говорила «все люди хорошие», даже когда ей было ужасно обидно и хотелось кого-нибудь загрызть! А когда было тяжелее всего, она убегала во двор, к камшеру, маленькому островку Леса, ведь в сам Лес её одну не пускали, и говорила там с деревом-великаном, и становилось легче.
Через месяц
