настрое китайских (да и тибетских) хроник от текстов и историографических сочинений западной половины Евразии.
Тысячелетние войны Поднебесной
Две важнейшие причины, на взгляд автора, лежат в основе такого рода различий. Если для Запада появление всесокрушающих монгольских ратей явилось едва ли не той абсолютно нежданной катастрофой, которую по велению Господню обрушили на исламские или христианские страны орды из таинственного и жуткого зазеркалья обитателей Тартар, то для Китая битвы с кочевым миром являлись событием вовсе не из ряда вон выходящим, но делом едва ли не обыкновенным.
Рис. 6.1. Древние китайские философы. Слева: Конфуций со своим юным учеником на прогулке. Справа: Лао-цзы на буйволе отправляется к западным границам Поднебесной [Chromk: 107]
Ко времени появления чингизовых ратей на границах китайских царств эта, по сути, бесконечная битва насчитывала уже не менее трех тысячелетий. И об этом мы поведем речь уже во второй части книги, когда на первый план выступят не исторические документы, но памятники археологические. Так что никаких особых новшеств для Китая в этих злоключениях не наблюдалось: в долгой истории его царств и княжеств нечто похожее уже бывало и не единожды. В том состоит суть первой причины.
Вторая причина заключалась, на мой взгляд, уже в канонах того мировоззрения, что господствовало в государствах, входивших в непостоянный и мятущийся блок сообществ Поднебесной империи. Чаще всего полагают, что три важнейшие системы взглядов определяли базовые основы духовной жизни китайцев того времени: конфуцианство, даосизм и буддизм. Из них лишь буддизм, на мой взгляд, мог претендовать на то, чтобы считаться причисленным к разряду религиозных систем. И конфуцианство, и соперничающий с ним даосизм относились, скорее всего, к системам нравственно– философского, – но вряд ли – религиозного характера. Наиболее «заземленным» в этой триаде предстает, без сомнения, учение конфуцианства. По существу, эта система мировоззрения признает в числе наиболее значимых ценностей лишь культ «совершенномудрых» предков, а не культ земных правителей, следующих наставлениям «совершенномудрых».
Рис. 6.2. Буддийская архитектура. Вверху центральная пагода знаменитого ансамбля «Три пагоды» в города Дали, Внизу: деталь храма-дворца в городе Личан. Провинция Юнань, Китай
Сам Конфуций полагал, что его основной функцией являлось лишь передавать высшую мудрость Неба, но не выдумывать собственную, и, кроме того, верить древности и любить ее [Духовная культура: 280].
Вслушайтесь, к примеру, в звучание строф своеобразной философской поэмы «Вопросы к Небу» из антологии древнейшей китайской поэзии «Ши цзин»: порой кажется даже, что уже одного этого будет достаточно для понимания отличий китайского мировоззрения от религиозных канонов далекого Запада. Такой
