style="font-size:15px;"> У Сергея в жизни тоже наметились изменения. Ему стала интересна Нелли!
Раньше он с тоской и неохотой ехал домой, ожидая увидеть стандартную картину: полную, несчастную, унылую пожилую женщину, от которой слегка пахло алкоголем и которая смотрела на него, как наркоман смотрит на дозу, требуя общения и разговоров и цепляясь за его эмоции и энергию. Теперь все изменилось. Ему хотелось узнать все, чем она занимается. В доме часто проводились какие-то встречи, появлялись новые интересные люди, книги, а Нелли помолодела и сияла каким-то внутренним светом.
«Видимо, в Швейцарии у нее с кем-то что-то было, – тоскливо констатировал про себя Сергей. – С чего бы она так расцвела? Наверняка влюбилась!» Отношения с Сонечкой, напротив, дали трещину. Соня стала давить на Сергея, недвусмысленно намекая, что дочке нужен законный отец, а ей – законный муж, она постоянно стала клянчить все большие суммы, стонала, что жизнь так нестабильна, а она, Соня, такая неприспособленная и слишком доверчивая. Сергей Иванович стал избегать общения с Соней, стараясь под разными предлогами увернуться из щекотливой ситуации. У Сергея Ивановича начало прихватывать сердце, и однажды он как бы шутливо спросил у Нелли:
– А этот доктор Юрген, он сердце тоже лечит? Может, и мне смотаться к нему на реабилитацию? Заодно разведаю, с кем ты там крутила роман, из-за кого так расцвела, – посмеялся Сергей Иванович.
– Я стала крутить роман с жизнью, что и тебе рекомендую сделать. Хватит бездельничать: ради своего здоровья занимайся со мной. Ешь то, что скажу. Ведь все это время ты продолжаешь разрушать себя. Раньше ты разрушал себя вместе со мной, только другим способом. Я пила и жрала как свинья, а ты куришь как паровоз и ешь всякую гадость. Потом: ты вообще не двигаешься! Машина – кресло – диван. Ржавеешь! Теперь-то я понимаю, что самое главное – правильная доминанта в мозгу. Я знаю, что моя жизнь не закончилась, я от тебя эмоционально не завишу. Вокруг так много интересного, есть что познавать. Да и просто помогать тем несчастным людям, которые тоннами едят таблетки, не осознавая, что их болезнь лечится с другого конца – с башки! Они же едят ксеникал и пукают жирным калом вместо того, чтобы сесть в кресло и подумать: а что для меня важно? Почему я так разрушаю себя? Как я могу изменить свою жизнь и внести в нее любовь? И прежде всего любовь к себе?
Сергей Иванович замер, изумленно взирая на оракула Нелли. В этот момент он осознал, что совершенно не знает свою жену. Она все время открывается ему с новой стороны.
– Ты… Ты, Нелюшка, потрясающая женщина… Я люблю тебя! – вдруг выговорил он.
Теперь пришел черед замереть в удивлении Нелли Федоровне. Дождаться таких слов от ее Сергея было подобно тому, что дождаться появления снега в пустыне Сахара. Эти три слова он произнес лишь однажды, да и то после долгого нытья со стороны молодой жены Нелли, сразу после свадьбы. Больше от него она их не слышала никогда. Он говорил все, что угодно, но только не эти заветные
