style="font-size:15px;"> «Разве я затем приехал в Москву, чтобы напиваться?» – укоризненно размышлял Алексей получасом позже, наблюдая, как расплываются очертания лампы на столе у Бурьина. Шар растягивался, удлинялся, завивался спиралями – а он все никак не мог оторвать от него взгляда.
Он чувствовал, что Бурьин ему что-то говорит, но слова слились в непрерывное «бу-бу-бу». Голова отяжелела и упала да грудь.
Глава V
Никита Бурьин
Бурьин проснулся и посмотрел на часы. На часах была половина второго. «Дня или ночи? – спросил он себя и, увидев в просвете жалюзи солнце, сам себе ответил: – Дня».
– Эй, Алешка, просыпайся! – Бородатый гигант повернулся в кресле так, что оно чуть не развалилось. Увидев, что Корсаков, лежавший в одежде на диване, даже не пошевелился, он вздохнул и включил радио.
«С вами диджей Кирилл, – и в приемнике бойкий расхлябанный голос. – В эфире «Скандальная хроника». Как насчет свеженького скандальчика, спросите вы? О, нет проблем! Сегодня утром многие москвичи могли видеть на памятнике Юрию Долгорукому около здания Московской мэрии обнаженную молодую женщину. По свидетельству очевидцев, прехорошенькую. Никто не видел, как она забралась на памятник и когда именно сбросила одежду. Предполагают, что таким необычным образом девушка протестовала против продолжающегося забоя китов, вырубки сибирских лесов и истребления пушных зверей. Когда подъехал наряд милиции, девушка уже исчезла. Очевидцы утверждают, что она села в черный джип, который быстро скрылся в сторону Белорусского вокзала. Итак, уважаемые москвичи, если решите позагорать, смело залезайте на памятник Юрию Долгорукому… Хи-хи, это, конечно, шутка!.. А теперь Илья Тараканов исполнит песню о любовном квадрате. Что такое любовный квадрат и чем он отличается от треугольника? Слушайте песню и просвещайтесь…»
В приемник полетела подушка.
– Заткни его! – Корсаков попытался сползти с дивана, но вновь уткнулся лицом в подушку. Будто он раньше не знал, что нельзя мешать пиво с водкой. Повтор программы детского сада.
Наблюдая за его попытками подняться, Бурьин самодовольно хмыкнул:
– Бедный кандидатишка! Сразу видно, что ты не «новый русский»… Иди прими душ.
– Думаешь, поможет?
– Не-а, не поможет… Но ты все равно рискни.
Простояв с минуту под холодной струей, Корсаков почувствовал себя лучше. Во всяком случае, в желудке перестало мутить, хотя думать о завтраке было все еще омерзительно.
Когда он вернулся в комнату, Бурьин стоял у окна. В руках у него была тетрадь с пружинным переплетом.
– Это и есть громовский дневник?
– Да. Прочитал?
– Не-а, пролистал… Взгляни сюда.
На одном из чистых листов в конце тетради, куда Корсаков еще не заглядывал, была сделана запись в несколько строк:
«2л3з1ь7 554чь 553 4мз1ч7, 4 9л1к1льщ7к! 6ы 2ь3р6ь 94з551л, в 63б3 24кры61 61й551. У91в 2 553632, в з3мл3 з1ры6 2у55дук. 7щ7, 551йд3шь, быбь м4ж36, 554 4264р4м355 будь. 9324к уж 2ы9л362я.
9р4щ1й, 4 9л1к1льщ7к, бы
