была самой лучшей, и неважно, худая она или толстая.
Викторию пугала разлука с сестренкой, и она дорожила каждым проведенным вместе днем. Она водила сестру в кафе, брала с собой на пляж, устраивала пикники, свозила в Диснейленд – словом, проводила с ней каждую свободную минутку. Однажды, когда они бок о бок загорали на пляже в Малибу, Грейси повернулась к сестре и задала вопрос, над которым Виктория и сама размышляла, когда была маленькой.
– А может, родители тебя удочерили, а говорить не хотят? – спросила Грейси с невинным взором, и Виктория улыбнулась.
– В детстве я тоже так думала, – призналась Виктория. – Я ведь совсем не похожа на маму с папой. Но все же мне так не кажется. Скорее, во мне проявились гены каких-то наших родных из прошлых поколений – папиной бабушки или еще кого. Все же я их родная дочь, хоть я на них и не похожа. – С Грейси они тоже были совсем разные, но их связывало духовное родство, сестры были лучшими подружками, и каждая знала, что ближе сестры у нее нет никого. Виктория искренне надеялась, что, повзрослев, Грейси не станет такой, как родители. Хотя как знать, ведь мама с папой имеют на девочку большое влияние, а после отъезда Виктории они уж постараются вылепить из нее создание по своему образу и подобию.
– Я так счастлива, что у меня есть такая сестра! – проговорила Грейси. – Жаль, что ты уезжаешь учиться, лучше бы ты осталась...
– Мне тоже ужасно жаль уезжать. Как подумаю, что мы с тобой расстанемся... Но я же буду приезжать домой на Рождество, на День благодарения... И ты тоже сможешь приехать меня навестить.
– Это уже будет не то! – вздохнула Грейси, всхлипнув при этом. Виктория не могла ей возразить – она знала, что сестра права.
Когда Виктория укладывала вещи в дорогу, вся семья словно погрузилась в траур. Накануне ее отъезда отец повез их всех ужинать в ресторан отеля «Беверли-Хиллз», и они чудесно провели время. В тот вечер обошлось без насмешек. А назавтра они отправились в аэропорт, но стоило им выйти из машины, как Грейси разрыдалась и вцепилась в сестру.
Отец зарегистрировал ее на рейс, сдал багаж, а сестры так и стояли у входа в аэропорт и обливались слезами, да и Кристина тоже была близка к тому, чтобы расплакаться.
– Жаль, что ты уезжаешь, – тихо сказала она. Будь у нее еще один шанс, она бы попробовала начать все сначала. Кристина чувствовала, что теряет старшую дочь безвозвратно. Раньше она не думала о том, что отъезд дочери так ее огорчит, расставание в каком-то смысле застигло ее врасплох.
– Я скоро приеду, – отвечала Виктория сквозь слезы, обнимая мать, а потом опять бросилась к сестренке. – Я сегодня же вам позвоню, – пообещала она, – как только до общежития доберусь.
Грейси кивнула, не в силах сдержать слезы, и даже у Джима в момент прощания глаза были на мокром месте.
– Береги себя! – сказал он. – Если что понадобится – сразу звони! А если тебе там
