что ничего страшного пока не случилось. Во всяком случае, время у вас есть.
– Но я ни о чем другом просто не могу думать! – призналась Джен, и на глазах у нее снова показались слезы. Они стекали по щекам на подбородок и капали на платье, и Аманда почувствовала, что еще немного, и она тоже расплачется. Ей было отчаянно жаль Джен, но она не знала, как ей помочь, что посоветовать.
– Мне так хочется ребенка, – всхлипнула Джен. – Я хочу, и Пол тоже хочет, но ничего не получается. Я боюсь... боюсь, что не смогу родить. Никогда!..
– Что за глупости, Джен! – воскликнула Аманда. – Ты все сможешь – и зачать, и выносить, и родить. В крайнем случае... в самом крайнем случае вы всегда сможете усыновить ребенка, но я совершенно уверена, что до этого дело не дойдет.
Ей было тяжело думать о том, что ее дочь несчастна. Она только что потеряла отца, а тут еще оказалось, что у нее есть и другие проблемы.
Джен снова всхлипнула:
– Мы говорили об этом с Полом, но он сказал, что никогда на это не пойдет. Он сказал, что хочет воспитывать своих собственных сыновей и что дети чужого дяди ему не нужны.
– Вот как?! – Аманда собиралась сказать, что Пол не только эгоист, но еще и глупец, но вовремя сдержалась. – Я думаю, Джен, он так сказал, потому что верит в тебя, – заявила она решительно. – Этим он хотел сказать тебе, чтобы ты не отчаивалась и что у вас все получится. Ну а если нет, то... Вот увидишь, если лет через двадцать у вас так ничего и не выйдет, он первым предложит тебе взять из приюта какого-нибудь симпатичного мальчика или девочку. Ну а пока... пока я тоже советую тебе не переживать. Вот увидишь, все будет в порядке. Лично я готова спорить на что угодно!
Джен в ответ торопливо кивнула, но Аманда видела, что ей не удалось успокоить дочь. На протяжении целого года она была обеспокоена своей неспособностью зачать, и теперь ее тревога на глазах превращалась в панику. Аманда запоздало корила себя за то, что не обратила на это внимания раньше. Слава богу, Джен наконец-то доверилась ей!
– А ты, мам? Как ты будешь жить одна?.. – спросила Джен.
Это была очень болезненная тема, и Аманда почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, а в горле встает комок.
– Не знаю. – Она покачала головой и, не в силах сдерживаться, заплакала снова. – Мэтт был единственным человеком, которого я по-настоящему любила, и вот теперь он ушел... Я твердо знаю только одно, Джен: в моей жизни никогда больше не будет другого мужчины. Никогда. Мы с твоим отцом были женаты двадцать шесть лет – это больше половины того срока, что я прожила на свете, и теперь я просто не представляю, как быть дальше. Ведь моя-то жизнь еще не закончилась! Как я буду просыпаться каждое утро, как буду ложиться спать... Одна... Мне кажется, что я этого не выдержу! Что мне делать, Джен?!
Джен прижала мать к себе и молчала, давая ей выплакаться. Джен очень хотелось сказать матери, что со временем ей станет легче, но она не могла. Джен тоже не представляла себе, как ее мать сможет жить без мужа. Он был
