соперничать с ней. Юний позабыл и о своей молодой жене, и о родительском проклятье, стоило увидеть Юлию.
Он накрыл голову тогой, не слыша окликов испуганной Кальпурнии, и продолжал вспоминать, грезя наяву.
Тогда он случайно попал в ту пьяную компанию. Из кабака на Субуре их зачем-то понесло на форум. Крики и музыка привлекли внимание гуляющих, и они свернули с улицы Тусков в центр. И Силан обомлел. На ростральной трибуне при свете факелов танцевала богиня. Нагая и обольстительная, она весело хохотала и в танце ловко ловила осыпающие ее цветы. Силан никогда прежде не видел дочери Августа. Выпитое вино ударило в голову, он смело полез к ней, не слыша гневных окриков ее товарищей. Его попытались стащить вниз, но он упирался, боролся со множеством рук. Юлия сама остановила всех, взмаха прекрасной ручки было достаточно, чтобы усмирить разъярившуюся толпу поклонников.
Дивные звуки голоса богини раздавались будто наяву. Она пожелала тогда, чтобы они остались наедине в ту ночь – возможно, восхищенная такой отчаянной храбростью, а может, ее взволновал влюбленный блеск глаз красивого молодого незнакомца. И время пронеслось одним мгновением наслаждения, чтобы обернуться вечным позорным кошмаром. Утром его арестовали…
Силан застонал и заплакал. Кальпурния бережно помогла ему подняться и сесть обратно в носилки.
– Старый мой дурачок! – ласково приговаривала она. – Мы вернулись, теперь все пойдет по-другому. Брось грустить!
А у самой блестели слезинки. Этот город был чужим для нее.
Но на каждом углу, несмотря на протесты Кальпурнии, Юний приказывал останавливаться и жадно осматривался, до мелочей припоминая знакомые места и подмечая изменения. Вот здесь поставили новую статую, надо же, как разрослась эта инсула, а здесь когда-то был трактир, славившийся не вкусной едой, а толстой хозяйкой, вот тут подковывали лошадей, а теперь сидит брадобрей… Они бы еще долго кружили по улицам Рима, но Кальпурния ворчала все громче и раздраженнее, и Силан, махнув рукой, велел без остановок двигаться к дому, досадуя, что из-за несносной жены не поспеет на форум к утренним новостям. Он вновь почувствовал себя римлянином, это гордое чувство наполняло его уверенностью и постепенно вытесняло из памяти годы, прожитые в Александрии.
И тоска совсем ушла из сердца, уступив место тщеславным надеждам, стоило увидеть, в чьем доме они будут жить. Переступая порог, Силан довольно ухмыльнулся – настало время торжества.
Юния встретила их с радостью. Они установили фигурки пенатов и домашнего лара в новый ларарий и принесли жертвы на алтарь.
Кальпурния вела себя тише воды, ниже травы, лишь заметив Юнии, что той крупно повезло, раз ее мечты сбылись.
В ответ на это Клавдилла призвала Палланта и велела отдать мачехе ключи от всех дверей и кладовых.
– Кальпурния будет следить за домом и работой. Ее приказы выполнять, но… – уточнила девушка, – если они не будут противоречить моим. Наказывать
