восьми лет. Неужели это ни о чем не говорит тебе?
Юния принялась нервно крутить отточенный стиль, сжимая тонкими пальчиками острые грани. «Мой отец не умеет быть благодарным, – раздраженно думала она, – жить в роскошном доме самой Ливии, иметь множество рабов, не потратив даже и асса по приезде в Рим. Все подарил нам мой Сапожок! А флакончики с драгоценными духами, дорогие туники, украшения, плащи, золоченые носилки… Что нужно этому завистливому гордецу?»
– Я прошу тебя, дочка, – продолжал Силан, – давай вернемся в Александрию. Я не хочу жить за чужой счет, это претит мне. Гай Цезарь не хранил тебе верность эти годы. Я слышал, что у него была связь с родной сестрой. Я не хочу, чтоб моя единственная дочь погубила свою жизнь, сойдясь с человеком, запятнавшим себя подобным преступлением.
– Отец, твой голос напрасно дрожит, я знаю о Гае все. Он говорил мне об этом инцесте, случившемся лишь потому, что Друзилла похожа на меня. Помнишь, даже Агриппина упоминала о нашем сходстве много раз. Пусть он не хранил мне верность телесную, да и как такое можно требовать от молодого мужчины? Но в сердце его царила одна я. Я пойду к себе, отец, давай, прошу тебя, больше никогда не говорить об этом. Единственное, что скажу тебе: если хочешь, после свадьбы забирай Кальпурнию и возвращайся в Александрию.
Силан побледнел: внезапно сдавило грудь, и черные мушки зароились перед глазами. Он сел в кресло, держась за сердце.
– Что творишь ты со мной, Юния? Не чтишь семейных обычаев, посягая своим ослушанием на власть отца. Я вправе убить тебя собственноручно за неповиновение…
– И представь себе, что последует за моей смертью, – зловеще проговорила девушка. – Ничто не спасет тебя. Даже вмешательство самих бессмертных богов не даст тебе уйти от мести Калигулы.
В сердцах размахнувшись, Юния резко вонзила стиль в деревянную капсу со свитками Катулла и выбежала из таблиния. Злоба переполняла ее сердце, душила цепкими пальцами. Отец угрожал ей смертью за непослушание! Как он смел! У своих покоев она налетела на Гемму, больно стукнулась коленом и влепила рабыне звонкую пощечину.
– За что, госпожа? – Слезы полились из глаз девушки, а на щеке отчетливо проступило красное пятно от сильного удара.
– Что ты бродишь тут, глупая?
– Раб Ботер дожидается тебя у ворот, привратник только что доложил мне о нем, и я тебя искала. – Голос Геммы дрожал от страха.
Юнии захотелось вмазать ей еще, но она сдержалась и пошла к двери.
Ботер с каким-то свертком дожидался ее у входа в атриум. Он поклонился:
– Мой господин просил тебя прибыть к нему тайно и незамедлительно, переодевшись в это платье. – Он подал сверток.
– Ты знаешь тайный криптопортик, ведущий во дворец Тиберия?
– Да, госпожа.
– Отлично, таким способом мы быстрее проберемся во дворец.
Хлоя и Гемма, заплаканная,
