и Гонария.
Софья получила юридическую власть над страной. Но это был только призрак власти – хозяином в государстве стал И. Хованский, удовлетворявший все требования стрельцов. В течение всего лета 1682 года стрельцы диктовали свою волю правительнице. Им был дан титул «Надворной пехоты», а на Красной площади поставлен каменный столб – памятник с описанием их «подвигов» 15–18 мая. Стрельцы потребовали, чтобы новая власть признала все убийства, совершенные ими во время бунта, справедливым и необходимым делом для народа и государства, а «все побития были сделаны за дом пречистые Богородицы и царское пресветлое величество и за неистовство к великим государям». По торгам читали грамоты, в которых власти требовали стрельцов бунтовщиками и изменниками не называть, «в ссылку не ссылати, не бити и не казнити». Софья выполняла все требования стрельцов и платила, платила, платила.
20 августа 1682 годы Софья с Иваном и Петром выехала в Коломенское, потом – в Савино-Сторожевский монастырь и, наконец, в Троице-Сергиеву лавру. Ставка была сделана на поместное дворянство – и Софья победила. Разнузданным стрельцам было далеко до отчаянных пограничных дворян-рубак. По уездам были разосланы грамоты с предписанием служилым людям собираться к государям в Троицу, куда отовсюду собиралось дворянское ополчение, презиравшее избалованных стрельцов.
14 сентября Софья от имени царей предложила всем боярам, стольникам и дворянам прибыть в село Воздвиженское под Троицу для встречи украинской казацкой делегации – «а которые бояре и окольничьи и думные люди в отпуску, и им из деревень своих быть к ним, великим государям, в поход всем». На И. Хованского была возложена обязанность обеспечить приезд такого количества бояр и служилых людей, чтобы их «было людно».
Князь И. Хованский с большой свитой выехал из укрепленного Кремля. Пограничному воеводе князю М. Лыкову с товарищами тут же полетел указ Софьи – «князя Ивана Хованского и сына его князя Андрея взять в дороге». Князь Лыков с товарищами ворвался в лагерь И. Хованского у села Пушкина, влетел на коне в шатер Тараруя, схватил князя за шиворот, бросил поперек седла и привез к Софье – в день ее именин 17 сентября. Тут же в пыли И. Хованскому с сыном отрубили головы – «в селе Воздвиженском на площади у большой Московской дороги».
На свободе остался второй сын И. Хованского, который вернулся в Москву и убедил стрельцов, что Софья с дворянскими полками идет на стрельцов. Стрельцы заперлись в Кремле, и это уже было настоящее восстание против властей.
Из Лавры стрельцам была отправлена грамота, чтобы стрельцы «не верили прелестным и лукавым словам, а царского гнева на них нет». Современники событий писали о напуганных дворянскими полками стрельцах, отправивших выборных делегатов к Софье. Правительница поставила стрельцам условия, которые они обязались выполнять под присягой. Столб на Красной площади снесли, собираться в круги по-казачьи стрельцам
