друг Олег, отец которого сам заступал в наряды. А повзрослев, Андрей понял, что это и не выдумки вовсе. На северную заставу постоянно нападали всевозможные твари: и хорошо знакомые, и совсем неизвестные, отдельные особи и целые стаи. Иногда после таких атак приходилось собирать изуродованные, нередко начисто лишившиеся конечностей тела, а то и вовсе сгребать в целлофановые мешки кровавое месиво. Но для юношей лучшего способа самоутвердиться нельзя было и сыскать.
– Закрывай и приготовься поднимать второй. Порядок помнишь? – Глаза Стахова холодно сверкнули, лоб рассекла глубокая морщина. – Повтори.
– Когда раздастся сигнал, приподнять заслон на четверть, посчитать до трех и включить сначала передний прожектор, затем боковые. После чего занять боевую позицию и действовать по обстоятельствам, – ответил Андрей давно заученными фразами.
– Считать быстро, – напомнил ему Стахов.
«Монстр» был уже близко, о чем свидетельствовали плеск разбрызгиваемой воды и усиленное бетонными стенами резонансное клокотание мотора. Наконец двигатель заглох, и раздался короткий одиночный сигнал.
– Эй, на точке! – выкрикнул Стахов. – Полная готовность!
– Есть полная готовность! – ответил тот же юношеский голос.
– Стрелять только по движущимся целям! Патроны попусту не тратить! Увижу лишнюю дыру в стене, проделаю в ваших головах точно такую же! – Потом повернул голову к Андрею и сказал почти шепотом: – Ну, с Богом. Открывай.
Андрей нажал на кнопку с цифрой 2. Отпустил. Нажал еще раз. Заслон, как и положено, поднялся на полметра.
В свете угасающего костра ворвавшиеся в тоннель твари чем-то отдаленно напомнили ему тех, что были нарисованы на плакатах в учебке. На самом деле они оказались совсем не такими миролюбивыми и забавными, как выглядели на бумаге. Это были собаки.
Сосчитав до трех гораздо быстрее, чем это нужно было, Андрей толкнул пальцем тумблер, и над его головой щелкнуло реле огромного прожектора. Свет яркой внезапной вспышкой накрыл плац вплоть до приподнятого заслона, застав четырех тварей, несущихся по направлению ко второму пулеметному расчету, на полпути. Но на них включенный яркий свет не повлиял никоим образом – они продолжили свой четко скоординированный бег навстречу пулемету.
Лишенные кожного покрова, с раздвоенными, будто от удара топором, мордами, гниющим обрубком хвоста и с дырами на месте глаз, из которых постоянно сочилась беловатая слизь, эти твари были самыми уязвимыми из всех, кого можно было встретить на поверхности. Даже несильный пинок причинял им столько боли, что на какое-то время скулящее, агонизирующее существо становилось поистине жаль. Но вместе с тем любой сталкер с уверенностью скажет, что собаки – это самые коварные и самые хищные создания, которых только могла породить зараженная неизлечимым вирусом, больная природа, создания со странным видением красоты и даже со своеобразным чувством юмора.
И
