красотку, и ты вернешься к своим рукописям…
Громовой хохот был ему ответом. Белокожий Ричард покраснел от досады. Да, осталось совсем чуть-чуть, и неприятное поручение будет выполнено.
Перед Ингебьерг раскинулась зеленая страна. Темнело, и она не могла в подробностях разглядеть деревянные постройки на берегу. Все чужое, незнакомое, но как же все интересно… Потемневшими от напряжения глазами она всматривалась вперед, а моряки Олафа тем временем готовились пристать к берегу. Где-то там ее поджидает неведомый жених, и к собственному удивлению девушка чувствовала, что к страху примешивается и любопытство.
Верная Кристин стояла рядом и изредка поглядывала на Ингебьерг. Никогда девушка не была так хороша, как сейчас, когда волнение зажгло ее глаза, а морской ветер раскрасил щеки румянцем. Любой мужчина сойдет с ума, увидев ее, размышляла старая кормилица, и на душе у нее становилось тоскливо.
Весть о том, что показались ладьи норвежцев, пришла вечером. Конники поспешно бросились на берег, любопытные горожане охотно сопровождали их. Ричард остановился на холме и приложил ладонь ко лбу. Так и есть, три корабля неторопливо приближались к берегу. Ричард приосанился и с достоинством, подобающим посланнику короля, стал спускаться вниз. Воины и горожане следовали за ним. Первым на берег сошел Олаф. Ричард знал старого скандинава и дружески приветствовал его. Олаф оглядел встречающих и не нашел среди них жениха. Резкие необдуманные слова были готовы сорваться с его губ, как вдруг по толпе встречающих пронесся стон восхищения. Олаф обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Ингебьерг, и взоры всех прикованы к ней.
Прекрасна была норвежская дева в этот предзакатный час. Ее густые золотистые волосы, спускавшиеся ниже талии, трепетали на ветру. Нарядное темно-синее платье, специально выбранное, чтобы оттенять глаза, подчеркивало статность ее девической гибкой фигуры. Без смущения смотрела красавица на разношерстную толпу перед собой – на ремесленников в замасленной одежде, оборванных нищих, богачей в бархатных кафтанах и добротных плащах, на женщин в жемчугах и ярких платьях, суровых воинов в латах. Все высыпали поприветствовать Ингебьерг. Девушка почувствовала, как страхи ее отступают: и в этих глазах, как и дома, она видела любование и восхищение, а также капельку зависти и злобы…
Люди везде одинаковы, невольно подумала она. Вдруг Ингебьерг вздрогнула. Ее взгляд упал на молодого воина, который стоял впереди. Даже странно, что она сразу не заметила его. Воин был высок и широкоплеч, волосы его были цвета созревшей пшеницы, а глаза отливали сталью. Земля закружилась у девушки под ногами, когда она встретилась глазами с молодым англичанином, и если бы Кристин не поддержала ее, она непременно пошатнулась бы.
Норвежцы продолжали высаживаться на берег и вытаскивать тюки товара, а Ричард по-прежнему стоял, не в силах вымолвить ни слова. Небывалое оцепенение охватило его. Он, казалось, не замечал больше
