то время в Аризоне не существовало никаких законов. Там, где находились военные форты, действовал военный закон, но только внутри их границ. А за ними – безбрежный океан беззакония. Население состояло главным образом из бандитов, для которых в Калифорнии стало слишком опасно, изменников-мексиканцев из Соноры и разного отчаянного сброда из восточных городов.
Лишь немногие честные люди пытались разрабатывать шахты или добиться успеха в разведении скота, и с правонарушителями они разбирались коротко и жестоко. Во-первых, они не тратили лишнего времени, а во-вторых, тогда наказание за преступление через повешение было вполне обычным делом. Поэтому предложение полковника повесить индейца никто не счел странным.
– Бедняга! – огорчилась Нэнси. – Неужели он заслужил?
– Гарриет! – сурово скомандовал полковник. – Уведи отсюда свою дочь. Это сугубо мужское дело.
Но женщины даже не шелохнулись, продолжая рассматривать жестокое лицо индейца и время от времени поглядывая на Рори, стоявшего на заднем плане.
– Сначала выясним, кто он, – решил полковник. – Эй, Хуан! – обратился он по-испански к одному из мексиканцев. – Ты говоришь на языке апачей, а он вроде из них. Спроси его, кто он.
Круглолицый батрак Хуан важно выступил вперед и задал пленнику несколько вопросов на гортанном диалекте. Но лицо индейца сохраняло каменную неподвижность.
Хуан обернулся к хозяину:
– Он не хочет говорить. Но он апач. На нем мокасины апачей. И перья выкрашены в их цвета. Он убивал людей. Наверное, много белых. По цвету перьев видно.
– Он апач и убийца, – сказал полковник. – И к тому же ворует лошадей. Разве у нас могут быть сомнения? Как ты думаешь, Тод? – обратился он к бухгалтеру.
Тод Меррит был одним из тех маленьких желчных людей, которые никогда не упустят случая посмаковать чужие беды. Сейчас он свирепо смотрел на апача.
– Повесить – это маловато, – сказал он. – Я бы поджарил краснокожего мерзавца. Вот именно, поджарил!
– Тише, Тод, – остановила его Нэнси. – Он понимает английский.
– Почему ты так думаешь? – оторопел бухгалтер.
– Он посмотрел на огонь, когда ты предлагал сжечь его. Что за кошмарная затея, Тод! Прекрати сейчас же!
Индеец, не поворачивая головы, медленно перевел взгляд на лицо девушки и на мгновение задержался на нем. После этого не оставалось сомнений в ее правоте: апач понимал, о чем шла речь.
– Тем больший позор для негодяя, – сказал полковник. – Если он понимает английский, значит, у него был шанс воспользоваться преимуществами нашей цивилизации. А он отверг их. Повешение – единственное, что он заслужил. Надеюсь, он понимает, что я говорю. Тод, Блачер, – обратился он к бухгалтеру и повару, – пойдемте со мной, приладим веревку на тополь. Там как раз подходящая есть ветка. Рори, ты справился с ним, когда руки у него были свободны, надеюсь, что со связанными руками будет проще. Гарриет, Нэнси, отправляйтесь в постель.
Мужчины
