не будет.
Он замолчал, осунувшийся и вмиг постаревший на десяток лет под тяжестью потери последней надежды.
– Для возвращения домой топлива вполне достаточно, – продолжил он. И, ожидая подтверждения, взглянул на механика: – Эрвин, что у нас в баках?
– Остаток пятьдесят пять процентов.
– Да… хватит вполне, – кивнул Гюнтер, – вопрос в другом. У нас нет продовольствия! – Он выразительно развел руками: – Все есть! Топливо, торпеды, отличная лодка! Нет только мелочи…
Ветер шевелил успевшую отрасти копну волос на его голове и толкал дрейфующую лодку. Легкая рябь разбивалась о борт.
– Прежде чем принять какое-нибудь решение, я хотел бы выслушать вас. О помощи забудьте, нас списали со счетов – это факт. Рассчитывать можем только на себя, из этого и исходите. Начнем с младшего. – Гюнтер ткнул пальцем в Вагнера. – Говори, Герберт.
– Мы можем попробовать захватить вражеский корабль и перегрузить продукты к нам на борт.
– За последние дни ты много видел кораблей? Если встретим, так и поступим, я тебе обещаю.
Кюхельман посмотрел на старпома с механиком, выбирая, кому следующему дать слово.
Но Отто опередил его, предложив:
– На запад от нас тянется множество мелких островов – американских, французских, испанских. На многих из них есть жилые поселения. Высадим десант или попробуем мирно договориться – определимся по обстановке. В любом случае можем запастись продовольствием.
Гюнтер выслушал старшего помощника, затем спросил механика:
– Можешь что-нибудь добавить?
Эрвин молча пожал плечами.
– Спасибо, старпом. Вы развеяли мои сомнения. Нечто подобное приходило и мне в голову. – Гюнтер встал, давая понять, что совет окончен. – Все по местам! Идем на запад.
Прочертив в развороте длинную дугу и разбивая набегавшие волны, лодка рванулась вперед, нацелившись носом в багровый диск исчезающего в море светила. Свет мерк, уступая надвигающейся с кормы темноте.
Кюхельман стоял на мостике и молчал. Глядя на него, притихли сигнальщики, боясь оторвать от глаз бинокли. Вагнер тщетно пытался перехватить хмурый взгляд командира. Наконец он не выдержал:
– Это ведь ничего не значит? Правда, Гюнтер? Мы справимся. Представляешь, какой сюрприз будет, когда вернемся?
Герберт заулыбался. Мысль о сюрпризе ему очень понравилась. Но затем по его лицу пробежала тень.
– Как думаешь, семьям уже сообщили?
Кюхельман посмотрел на лейтенанта, будто видел его впервые. Неожиданное щемящее чувство сдавило сердце. Его вдруг охватило предчувствие, что никогда этого не будет. Не будет никакого сюрприза, потому что домой они никогда не вернутся. Не будет больше встреч и новых выходов в море с оркестром на причале. А Гертруду он сможет увидеть только в своих снах. Может, все они уже
