причем сделал это значительно лучше, чем смогу сделать я.
Двенадцать маленьких лодок S однажды вышли в море,
«Морская звезда» ушла вперед – и их осталось одиннадцать.
Одиннадцать осторожных лодок S старались держаться вместе,
«Морской конек» не ответил на вызов – и их осталось десять.
Десять упрямых лодок S шли вперед,
«Стерлядь» утонула – и их осталось девять.
Девять смелых лодок S искушали судьбу,
«Акула» не победила – и их осталось восемь.
Восемь стойких лодок S – с людьми из Ханта и Девона,
«Акула» опоздала – и их осталось семь.
Семь храбрых лодок S испытывали разные приемы,
«Меч-рыба» испытала самый новый – и их осталось шесть.
Шесть неутомимых лодок S боролись за жизнь.
«Молот-рыба» внезапно замолчала – и их осталось пять.
Пять потрепанных лодок S несли дозор у берега,
«Грубиян» подошел слишком близко – и их осталось четыре.
Четыре бесстрашные лодки S вышли в открытое море,
«Рыба-луна» попала под бомбы – и нас осталось трое.
Три потрепанные лодки S вышли в боевой дозор,
…………………………………..
Две усталые лодки S………………….
…………………………………..
Одинокая лодка S………………..
…………………………………..
Он оставил пустые места, чтобы завершить свое стихотворение позже. Я очень рад сообщить, что это не понадобилось. «Морской лев», «Морской волк» и «Осетр» дожили до конца войны. Это пример своеобразного чувства юмора, которым обладал этот человек. Он, безусловно, был фаталистом, склонным к черному юмору, но его настроения были далеки от пораженческих, напротив, он неизменно воодушевлял команду. Общение с людьми, побывавшими в тяжелых боях и многое повидавшими, в то время было для меня чрезвычайно полезным.
Офицеры на новой лодке были мне незнакомы. Старшим помощником был Маквай – очень спокойный шотландец, обычно казавшийся немного робким и застенчивым, но быстро становившийся настойчивым, даже агрессивным, если этого требовала обстановка. Штурмана Страуда все окружающие звали Васко. Это был чрезвычайно шумный человек, имевший золотое сердце и абсолютно лишенный такта. Нашим инженером был Фрэнсис – толстый и смешливый коротышка, знавший свое дело как бог. Все они были боевыми офицерами, но приняли меня как равного и помогли решить мои многие проблемы. Должен признать, что назначение на «Морского льва» было для меня во всех отношениях большой удачей, и в первую очередь потому, что я и мечтать не мог о лучшем командире, чем лейтенант-коммандер Бен Бриан.
Он принадлежал к числу тех командиров, которые доверяют подчиненным, не контролируют каждый их шаг и с
