материала».
Он не ожидал, что армия изменит свою политику в отношении мелких видов оружия. Мушкеты были совсем не тем, что он держал в голове. Его интересовало мнение относительно «пригодности этого материала для пушек», и он объявил, что его следующим шагом будет «выковывать такие стволы из тигельной стали непосредственно в виде труб». Ожидая восторженной реакции на свой первый образец, он уже паковал два других; вскоре они должны были быть отправлены.
И они были отправлены. И их вернули. У Лингера были кое-какие мысли, но он был не настолько эксцентричен. Разгневанный Альфред обратился к своим любимым иностранцам – англичанам. На плохом английском он проинформировал одну бирмингемскую фирму, что посылает ей «в одном пакете» два ствола, «которые она будет рада подвергнуть суровым испытаниям и сравнениям с оружейными стволами из железа, в особенности в том, что касается крепости материала и последствий большей чистоты и отделки души». (Он имел в виду «канал ствола». По-немецки Die Seele означает и «душа», и «канал ствола».) В случае, если фирма закажет более десяти тысяч стволов, он, очевидно, пересмотрит стоимость заказа мушкетов; это будет лучше, чем ничего, – он готов предложить цену от 10 до 12 шиллингов за ствол. Если заказ будет еще больше, он предложит еще более низкую цену. Однако британцев, как и пруссаков, не интересовало стальное оружие ни за какую цену. Они ужасно сожалели. Надеялись, что он поймет. Но этим все и кончилось.
Но он даст еще один шанс своей собственной стране. В военных вопросах решающее слово оставалось не за Саарном, и после промышленной выставки он решил обратиться в Генеральный военный департамент Берлина. На данный момент его артиллерийский проект был отложен; он определенно сконцентрировался на мелких видах оружия. Непрерывное лоббирование и, возможно, кое-какие взятки убедили Саарн провести испытания одного из его стволов. Оружие блестяще показало себя, даже после того, как толщина металла была спилена до половины требуемой по норме, а испытательный заряд увеличен до трех унций пороха. Все эти результаты Альфред представил генералу фон Бойену, мужчине семидесятилетнего возраста, который служил у Бюлова начальником штаба в войне против Наполеона и вернулся из отставки, чтобы стать военным министром. Через три недели, 23 марта 1844 года Крупп получил ответ:
«В ответ на предложение, переданное мне в вашем письме от 1-го числа текущего месяца, настоящим информирую вас о том, что никакого смысла не имеется в том, что касается производства мушкетных стволов, поскольку нынешний способ их изготовления и качество производства их таким способом по значительно меньшей стоимости отвечают всем разумным требованиям и едва ли оставляют желать чего-либо лучшего».
Даже в те времена военные люди выражались невразумительно. И если отбросить издержки стиля, оставалось только то, что приводило в уныние. Но все-таки генерал оставил дверь открытой для «дальнейшего
