Штрауса мне совершенно не нравятся – они незрелы и написаны наспех. Не нахожу в них юношеской фантазии. Лахнер (мюнхенский дирижер, но очень посредственный композитор) в сравнении с ним – Шопен. На мой взгляд, мы имеем дело не с гением, а в лучшем случае с талантом, который идет по десять центов за дюжину (60 aufs Schok)».[42] Тем не менее, познакомившись с новой работой молодого человека, Бюлов изменил свое мнение. Штраус написал домой: «Бюлов исполнит мою серенаду!!!!» Четыре восклицательных знака свидетельствуют, что новость, которую он сообщал, была из ряда вон выходящей.
В ожидании, когда состоится исполнение его сочинения, Штраус однажды утром развернул газету и с изумлением прочитал, что другой, неизвестный дирижер, некий Бенжамин Билз, объявляет о премьере его «Серенады». Штраус был вне себя. Он ничего об этом не знал. Он немедленно пошел к своему импресарио Вольфу. Тот заверил Штрауса, что тоже ничего не знает и не давал Билзу рукописи. Штраус в ярости отправился на концерт. Предотвратить его он не мог. «Исполнение было очень плохим, слишком замедленным, в оркестре не было слаженности».[43] И все же произведение имело какой-то успех – но Штраусу это не доставило удовольствия. Он опасался, что Бюлов, услышав об этом, отменит в гневе свое исполнение.
Но, как оказалось, Бюлов «Серенаду» из программы не исключил. Концерт был перенесен на другой день, и дирижировал не Бюлов, а помощник дирижера Мейнингенского оркестра Франц Маннштед. Бюлов сидел в зале и выражал свое одобрение громкими аплодисментами. После концерта Штраус поблагодарил его и спросил, не мог бы он теперь показать ему новую увертюру и симфонию. Бюлов отклонил просьбу. У него не было времени. Нужно было готовиться к гастролям. Свою реакцию Штраус выразил так: «Если бы на моем месте был Брамс, Бюлов в три часа ночи выпил бы чашку черного кофе и принялся бы изучать партитуру».[44] Но возможно, в будущем, как надеялся Штраус, Бюлов и для него это сделает. Тем не менее он был, наверное, доволен достигнутым, потому что услышал не только свое сочинение в исполнении великолепного оркестра, но и добрые слова от Бюлова в адрес своего отца. К удивлению Рихарда, Бюлов помнил Франца как «прекрасного музыканта, чей инструмент обладал красивейшим звучанием. У него прекрасная фразировка и художественное чутье. Я многому у него научился. Напишите ему об этом».[45]
Встреча закончилась тем, что Бюлов заказал Штраусу написать сочинение специально для Мейнингенского оркестра. Штраус немедленно принялся за работу, и к лету у него была готова Сюита для ансамбля духовых инструментов си-бемоль-мажор (Соч. 4). Бюлов предложил изменить последовательность четырех частей сочинения, но в конечном итоге остался доволен. Он предложил также после репетиций в Мейнингене исполнить произведение в Мюнхене, куда на гастроли собирался оркестр. Более того, пожелал, чтобы на утреннем концерте перед приглашенной публикой молодой композитор сам встал за дирижерский пульт. Штраус охотно согласился, хотя еще никогда
Записка от 22 октября 1881 года.
Письмо отцу от 19 февраля 1884 года.
Письмо отцу от 29 февраля 1884 года
Там же.
