постарались произвести наилучшее впечатление и отработали кредит доверия на все двести процентов. Они отказались от комиссий и процентов, сэкономив таким образом для австрийского казначейства несколько миллионов. За все эти труды Вена в 1817 году снисходительно удостоила их приставкой «фон», бросив им дворянство, как швыряют кость собаке за хорошую службу.
Однако Ротшильдов нельзя было ввести в заблуждение, они прекрасно осознавали, что их усилия заслуживают гораздо более весомого вознаграждения, хотя получить дворянство в те времена австрийцам было очень трудно, а евреям – практически невозможно. Натан обратился с прошением о предоставлении ему поста почетного консула в Лондоне. Ответ был уклончивым и неопределенным. Братья разработали ряд далеко идущих и перспективных предложений – ответа не последовало вовсе.
Во Франции дела складывались еще хуже. Реставрация Бурбонов сопровождалась грандиозными празднествами, которые потребовали не менее грандиозных расходов, и финансирование всех мероприятий взяли на себя Натан и Джеймс Ротшильд. Они предоставили Людовику XVIII кредиты для организации блистательного въезда в Париж. И в 1814 году, когда еще не стерся из памяти гром канонады и ужасы войны, об этом помнили, но прошло три года – и все напрочь забыли о заслугах Ротшильдов. Их место заняли старые банкиры-патриции, которые проводили свою линию из модных гостиных Вены. По сравнению с их утонченными манерами каждый шаг Ротшильдов казался безнадежно неуклюжим.
Вновь назначенное французское правительство подготовило выпуск грандиозного займа на сумму 350 миллионов франков и отдало его в доверительное управление заслуженному и хорошо известному финансисту Увару и модным английским банкирам братьям Баринг. Для них Ротшильды были «простыми менялами». Заем, несмотря на отсутствие Ротшильдов, имел большой успех.
В 1818 году начались переговоры о выпуске дополнительного займа на сумму 270 миллионов франков. И вновь в первых рядах оказались Увар и братья Баринг. Ротшильды безуспешно добивались расположения министерства финансов Франции. Результатом нового займа должно было стать полное погашение военного долга Франции, и окончательное решение предстояло принять на конгресс стран-победительниц в Экс-ла-Шапель.
В истории семейства Ротшильд давно забытый конгресс в Эксе означал гораздо больше, нежели прогремевшая в веках победа при Ватерлоо. Именно в Эксе произошло первое серьезное столкновение между вошедшими в силу Ротшильдами и правящими кругами европейских стран. А началось все еще с банкетов и увеселений на Венском конгрессе, в которых Ротшильды не могли принять участия и только наблюдали со стороны. Они были похожи на детей, замерших у праздничных рождественских витрин, заваленных изумительными игрушками, и не имеющих возможности войти внутрь. Но внезапно грянул гром, и все переменилось как по мановению волшебной палочки. Когда шум утих, в распоряжении детей оказалось
